Агиография

Содержание:

Особенности литературно-филологического подхода к житиям святых
ЧУДЕСА
Подходы к изучению житий святых
ЮРОДИВЫЕ, БЛАЖЕННЫЕ
Древнерусские жития святых
Агиографические сборники смешанного содержания
Жития святых святителя Димитрия Ростовского
Использованные материалы
Месяцеслов. Праздники и краткие жития святых на каждый день года
- (даты указаны по старому стилю)
История агиографии
Жития святых, отличные от мартирологов
- «Нравоучительная агиография»

Особенности литературно-филологического подхода к житиям святых

Литературно-филологическое изучение житий выступает как основа всех прочих типов исследований. Жития пишутся по определенным литературным канонам, меняющимся во времени и различным для разных христианских традиций. Любая интерпретация житийного материала требует предварительного рассмотрения того, что относится к сфере литературного этикета. Это предполагает изучение литературной истории житий, их жанров, установление типичных схем их построения, стандартных мотивов и приемов изображения и т.д. Так, например, в таком агиографическом жанре, как похвала святому, соединяющем в себе характеристики жития и проповеди, выделяется достаточно четкая композиционная структура (введение, основная часть и эпилог) и тематическая схема основной части (происхождение святого, рождение и воспитание, деяния и чудеса, праведная кончина, сравнение с другими подвижниками); эти характеристики восходят к позднеантичному энкомиуму, и их разная реализация в процессе развития житийной литературы дает существенный материал как для историко-литературных, так и для историко-культурных выводов.

Агиографической литературе свойственны многочисленные стандартные мотивы, такие, например, как рождение святого от благочестивых родителей, равнодушие к детским играм и т.п. Подобные мотивы выделяются в агиографических произведениях разных типов и разных эпох. Так, в актах мучеников, начиная с древнейших образцов этого жанра, приводится обычно молитва мученика перед кончиной и рассказывается о видении Христа или Царствия Небесного, открывающегося подвижнику во время его страданий. Эти стандартные мотивы обусловлены не только ориентацией одних произведений на другие, но и христоцентричностью самого феномена мученичества: мученик повторяет победу Христа над смертью, свидетельствует о Христе и, становясь “другом Божиим”, входит в Царство Христово. Эта богословская канва мученичества естественно отражается и в структурных характеристиках мученических актов.

ЧУДЕСА

Патриархия

Однажды, когда мне было лет шесть, был такой случай: мы жили на даче в своем имении под Оренбургом. Наш дом стоял в огромном саду – парке и был охраняем сторожем и собаками, так что проникнуть в парк незаметно постороннему лицу было невозможно.

Однажды мы гуляли с отцом по парку, и вдруг, откуда ни возьмись, перед нами появился какой-то старец. Подойдя к моему отцу, он сказал: «Помни, отец, что это дитя в свое время будет таскать души из ада».

За год до моего поступления в Скит, на второй день Рождества Христова, я возвращался от ранней обедни. Было еще темно, и город только что начал просыпаться. Вдруг ко мне подошел какой-то старичок, прося милостыню. Схватился я, что портмоне не взял с собою, а в кармане всего двадцать копеек. Дал я их старику со словами: «Уж прости, больше нет с собою». Тот поблагодарил и подал мне просфору. Я взял ее, опустил в карман и хотел только что-то сказать нищему, как его уже не было. Напрасно я смотрел повсюду, он исчез бесследно. На другой год в этот день я уже был в Скиту.

Если посмотреть на жизнь внимательно, то вся она исполнена чудес, только мы часто не замечаем и равнодушно проходим мимо них. Да подаст нам Господь разум внимательно проводить дни своей жизни, со страхом и трепетом свое спасение содевающе.

Рассказывал мне бывший игумен Мещовского монастыря о. Марк, живущий ныне на покое в Оптиной Пустыни: – «Помню, это было, кажется, в 1867 году. Был я сильно болен и не чаял, что поднимусь. В это время жил я в Оптиной. Вижу однажды, как бы в тонком сне, будто стою на поляне, что около Козельска, и против трех Церквей. Восходит солнце. С правой и с левой стороны стоят подле меня какие-то существа. Замечаю, что солнце, видимое мною, есть икона, стоящая на чердаке Вознесенской Церкви. На вопрос мой к тому, который стоял около меня с левой стороны, тот ответил: «Я – Георгий! Икона, видимая тобою, есть икона Ахтырской Божией Матери». Проснувшись, передал об этом о. Амвросию. Начались розыски по всем Церквам г. Козельска, но иконы Ахтырской Божией Матери нигде не находили. Искали и в Вознесенской Церкви. После долгих и безуспешных поисков священник той Церкви о. Димитрий открыл сию икону на чердаке Церкви, лежащую в пыли и мусоре. Святая икона была тогда же принесена торжественно в Оптину, а я, приложившись к ней после молебна, получил облегчение от недуга и вскоре выздоровел совершенно».

Многие были после сего чудеса от сей иконы с верою приходившим к ней. По сие время св. икона сия находится в Вознесенской Церкви г. Козельска и почитается жителями как чудотворная.

Когда я возвращался из Манчжурии по железной дороге, то ночью захотелось мне уединиться, – взгрустнулось ли мне, или еще что, я уже не помню. Пошел я в прихожую вагона, если так можно выразиться, я разумею ту маленькую комнатку, которых обыкновенно бывает в каждом вагоны две: спереди и назади; в них бывает по 4 двери: одна ведет в вагон, другая на площадку в следующий вагон, а две направо и налево для выхода пассажиров. Вышел я и облокотился на одну дверь и думаю: «Слава Тебе, Господи. Еду я опять в дорогую Оптину». И захотелось пойти к противоположной боковой двери, иду и вдруг, словно силой какой, меня оттолкнуло. Остановился посредине и, вглядевшись увидел, что дверь отодвинута вбок (там двери такого устройства), чего я не заметил в темноте, а хотел облокотиться на нее. И что было бы… Господь спас…

Подходы к изучению житий святых

Мда

Жития святых могут изучаться с историко-богословской, исторической, социально-культурной и литературной точек зрения.

С историко-богословской точки зрения жития святых изучаются как источник для реконструкции богословских воззрений эпохи создания жития, его автора и редакторов, их представлений о святости, спасении, обожении и т.д.

В историческом плане жития при соответствующей историко-филологической критике выступают как первоклассный источник по истории церкви, равно как и по гражданской истории.

В социально-культурном аспекте жития дают возможность реконструировать характер духовности, социальные параметры религиозной жизни (в частности, и так наз. народную религиозность), религиозно-культурные представления общества.

Жития, наконец, составляют едва ли не самую обширную часть христианской литературы, со своими закономерностями развития, эволюцией структурных и содержательных параметров и т.д., и в этом плане являются предметом литературно-филологического рассмотрения.

ЮРОДИВЫЕ, БЛАЖЕННЫЕ

Симферопольская епархия

Скитский рясофорный монах о. Афанасий рассказывал мне о некоем рабе Божием Христа ради юродствовавшем, следующее. Звали его Сергей Николаевич. Юродствовал в городе Ливнах Орловской губ. Происходил из крестьян. Скончался он 70 лет от роду. Ходил всегда в рубище и проводил жизнь странническую. Живя в миру, о. Афанасий занялся однажды ссыпкою хлеба. Дело было выгодное. Привозит он как-то хлеб в Ливны в воскресенье утром и продает купцу. Сторговались и покончили дело. В то время, бывший у купца Сергей Николаевич, входит к ним и на слова о. Афанасия сказать ему что-нибудь, говорит: «Грех купцав руки брать!» Слов этих он тогда не понял. Объяснили их смысл впоследствии ливенские монахи, – то есть, что грешно торговать в праздники.

Тот же юродивый зашедши к одному ливенскому купцу, нагадил у него в переднем углу. Вскоре после этого с купцом случилось великое несчастье – засыпало в его колодце обвалившимся срубом двух мужиков. Наехал суд и пришлось купцу раскошеливаться.

Видели также Сергея Николаевича, как однажды он перешел через речку по дну ее, скрывшись под водой. Также говорил одной девочке, дочери одной бедной вдовы-мещанки в Ливнах: «Мы с тобою вместе умрем!» Так и случилось. Когда девочка эта умерла, юродивый пришел ко вдове, сел по правую сторону ее гробика и скончался. Хоронили их вместе в один день. Вынесли их в 8 часов утра из городской Церкви, а на кладбище принесли к вечеру. Все время на пути служили панихиды. Народу было множество, почти весь город собрался хоронить праведников.

Рассказывал мне сегодня 22 января1896 года о. Димитрий-художник, скитский монах, что недавно в Шамордино приходил живущий в селе Хлопове, верстах в 30 от Шамордина, юродивый Иоанн. Пришел в келью к монахине Ольге, у которой дочь больна чахоткой. Знаками показал, что нужно ей пособороваться и готовиться к смерти. Потом потребовал ключ от запертой шкатулки, и когда оная была отперта по его требованию, вынул лежащий там образ-благословение больной от о. Амвросия. Образ поставил на божницу и велел теплить пред ним неугасимую лампаду. Затем ушел.

Блаженные. Блаженная Аннушка

Когда я вошел, она начала быстро раздеваться, начала снимать даже рубашку, так, что стала видна даже грудь: я отвернулся. Она говорит: «Дай мне тот зеленый кафтан». Я подал ей кафтан, висевший на стене. Надев его, она стала говорить: «Видишь, какая я стала красивая, видишь?» Для меня это было совершенно не понятно… А это значило, что мне надо было обновить свою душу. Наконец, я спросил у нее: «Чем же у меня все кончится?» Она взяла и завернулась с головой в кафтан и так села. Я вышел от нее, когда она была все еще в таком состоянии. Я ничего не понял и спросил об этом. Мне сказали, что это обозначает монашество. А тогда я еще и не думал идти в монастырь. Вначале я боялся идти к ней, думая, что может быть это и прелесть бесовская. Но меня уверяли духовные люди, что это действительно истинно–блаженная душа. Когда я был у нее, она лежала на своей кровати из трех тесинок, покрытых войлоком, уже 40 лет: у нее был паралич ног.

Была она круглая сирота, а за ней ходила какая-то старушка. Бедна до последней степени, но зато чиста была вся обстановка ее комнатки.

Блаженный Иванушка

Домашние считали его за дурачка, но народ уважал и любил его. Однажды он прибежал на сенокос. Его спрашивают: «Что тебе надо, Иванушка?». А он тут же побежал по направлению реки Жиздры. В этом самом месте был крутой обрыв и одно из самых глубоких мест реки. Смотрят – пропал. Все думали, что он утонул. Что делать? А он, пройдя под водою до другого берега, вышел из воды, поклонился всем и ушел. Летом его отпускали, а зимой привязывали за ногу.

Я был тогда еще военным, хотя не в форме. Вхожу, а Иванушка говорит:

— Батюшка пришел.

Ему говорят:

— Это не Батюшка, – думая, что он ошибся. А Иванушка опять:

— Батюшка пришел.

Потом велел мне взять плетку и хлестать «кощенку».

— Видишь, она за тобой бегает? Ну-ка ее так, хорошенько ее, так.

Я хлестал по воздуху, ничего не понимал. Он продолжал:

— А, убежала. Что? Ах, она кощенка.

Тогда было 3 часа пополудни, начиналась заря. Я стал с ним прощаться. Он обратился к окну прямо на Оптину Пустынь на зарю, и стал смотреть. Что он видел, не знаю, он, конечно, мне этого не сказал. Но видно было, что он видит дивное видение. Так я и ушел от него.

<<предыдущая оглавление

Древнерусские жития святых

Продолжатели этих трех писателей вносят в свои труды новую черту — автобиографическую, так что по «житиям», ими составленным, всегда можно узнать автора. Из городских центров дело русской агиографии переходит, в XVI в. в пустыни и отдаленные от культурных центров местности, в XVI в. Авторы этих житий не ограничивались фактами жизни святого и панегириком ему, а старались знакомить с церковными, общественными и государственными условиями, среди которых возникала и развивалась деятельность святого. Жития этого времени являются, таким образом, ценными первоисточниками культурной и бытовой истории древней Руси. Автора, жившего в Руси Московской, всегда можно отличить, по тенденции, от автора Новгородской, Псковской и Ростовской области.

Агиографические сборники смешанного содержания

прологасинаксариминеипатерики

Прологи

Прологом назыв. книга, содержащая в себе жития святых, вместе с указаниями относительно празднований в честь их. У греков эти сборники называются синаксарями. Самый древний из них — анонимный синаксарь в рукоп. еп. Порфирия (Успенского) 1249 г.; затем следует синаксарь императора Василия — относящийся к Х стол.; текст первой части его издан в 1695 г. Уггелем в VI томе его «Italia sacra»; вторая часть найдена позже болландистами (описание ее см. в «Месяцеслове» архиеп. Сергия, 1, 216).

Другие древнейшие прологи:

Петров — в рукоп. еп. Порфирия содержит в себе памяти святых на все дни года, кроме 2 — 7 и 24 — 27 дней марта;
Клеромонтанский (иначе Сигмунтов), почти сходный с Петровым, содержат в себе памяти святых за целый год.

Русские прологи — это переделки синаксаря императора Василия, с некоторыми дополнениями .

Минеи

Минеи суть сборники пространных сказаний о святых в праздниках, расположенных по месяцам. Они бывают служебные и минеи-четии: в первых имеют значение для жизнеописания святых обозначения имен авторов над песнопениями. Минеи рукописные содержат больше сведений о святых, чем печатные . Эти «минеи месячные» или служебные были первыми сборниками «житий святых», сделавшимися известными на Руси при самом принятии ею христианства и введении Богослужения; за ними следуют греческие прологи или синаксари. В домонгольский период в русской церкви существовал уже полный круг миней, прологов и синаксарей.

Патерики

Затем в русской литературе появляются патерики — специальные сборники житий святых. В рукописях известны переводные патерики:

синайский («Лимонарь» Мосха),
азбучный,
скитский (несколько видов; см. опис. ркп. Ундольского и Царского),
египетский (Лавсаик Палладия).

Календари и месяцесловы

Наконец, последний общий источник для житий святых всей церкви составляют календари и месяцесловы. Зачатки календарей относятся к самым первым временам церкви, как видно из биографических сведений о св. Игнатии (+ 107 г.), Поликарпе (+ 167), Киприане (+ 258). Из свидетельства Астерия Амасийского (+ 410) видно, что в IV в. они были настолько полны, что содержали в себе имена на все дни года.

Святцы — те же календари, но подробности рассказа приближаются к синаксарям и существуют отдельно от Евангелий и уставов.

Жития святых святителя Димитрия Ростовского

Ясинский, привлек к этому делу св. Димитрия, впоследствии митрополита ростовского, который, трудясь в продолжение 20 лет над переработкой Метафраста, великих Четиих-Миней Макария и других пособий, составил Четии-Минеи, содержащие в себе жития не южнорусских только святых, опущенных в Минеях Макария, но святых всей церкви. Патриарх Иоаким с недоверием отнесся к труду Димитрия, заметив в нем следы католического учения о непорочности зачатия Богоматери; но недоразумения были устранены и труд Димитрия был окончен. В первый раз изданы Четии-Минеи св. Димитрия в — гг.

В Четиях-Минеях есть и историческая критика, но вообще значение их не научное, а церковное: написанные художественною церковнославянскою речью, они составляют доселе любимое чтение для благочестивого люда, ищущего в «Житиях святых» религиозного назидания .

Всех отдельных житий древнерусских святых, вошедших и не вошедших в исчисленные сборники, насчитывается 156. В XIX столетии явился ряд пересказов и переработок Четиих-Миней св. Димитрия:

«Избранные жития святых, кратко изложенные по руководству Четиих-Миней» (1860 — 68);
А. Н. Муравьева, «Жития святых российской церкви, также Иверских и Славянских» (1847);
Филарета, архиеп. черниговского, «Русские святые»; «Словарь исторический о святых российской церкви» (1836 — 60);
Протопопова, «Жития святых» (М., 1890)

и пр.

Более или менее самостоятельные издания житий святых —

Филарета, архиеп. черниговского:
- а) «историческое учение об отцах церкви» (1856, новое изд. 1885),
- б) «исторический обзор песнопевцев» (1860),
- в) «Святые южных славян» (1863)
- г.) «Св. подвижницы Восточной церкви» (1871);
«Афонский патерик» (1860 — 63);
«Вышний покров над Афоном» (1860);
«Подвижники благочестия на Синайской горе» (1860);
И. Крылова,
- «Жития св. апостолов и сказания о семидесяти учениках Христовых» (М., 1863);
- «Достопамятные сказания о жизни св. блаженных отцов» (перев. с греческого, 1856);
архим. Игнатия, «Краткие жизнеописания русских святых» (1875);
Иocселиани, «Жития святых грузинской церкви» (1850);
М. Сабинина, «Полное жизнеописание святых грузинских» (СПб., 1871 — 73).

Особенно ценные сочинения для русской агиографии:

прот. Д. Вершинского, «Месяцеслов Восточной церкви» (1856);
свящ. М. Мирошкина, «Славянский именослов» (1859);
«Греко-славянский церковный год» («Annus ecclesiasticus graecoslavicus», Пар., 1863; ;
преосв. Сергия, «Месяцеслов Востока» (1875 — 76),
В. Ключевского, «Древнерусские Жития, как источник исторический» (М., 1871);
Н. Барсукова, «Источники русской агиографии» (1882).

Использованные материалы

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Жития святых Н. Барсов.
В.М.Живов, Святость. Краткий словарь агиографический терминов

см. иcследов. об этом А. Пономарева, СПб. 1884 г.) и др.

«Bibliotheca historia medii aevi», Б. 1862

см. проф. Н. Н. Петрова «О происхождении и составе славяно-русского печатного пролога», Киев, 1875

Подробные о значении этих миней см. в «Месяцеслове» еп. Сергия, 1, 160

В 1748 году он был хиротонисан в митр. Киевского.

подробнее оценку Четиих-Миней см. в сочинении В. Нечаева, исправленном А. В. Горским — «Св. Димитрий Ростовский», М., 1853, и И. А. Шляпкина — «Св. Димитрий», СПб., 1889

католическая тенденция автора-иезуита придает сочинению по местам особый колорит: у него в список святых включен и Иосафат Кунцевич

Месяцеслов. Праздники и краткие жития святых на каждый день года

(даты указаны по старому стилю)

31 января | ————— | 31 марта | ———— | 31 мая | ———-

История агиографии

Мартирология первых веков от Р.Х.

Еще св. Климент, еп. римский, во время первых гонений на христианство, поставил в различных округах Рима семь нотариев для ежедневной записи происходившего с христианами в местах казней, а также в темницах и судилищах. Другой епископ Рима, сщмч. Фабиан (236 — 251), поручил это дело семи иподиаконам.

Биограф св. Киприана упоминает о том, что имена мучеников, даже самого простого звания, с древнейших времен записывались церквами, для чествования и памятования. Несмотря на то, что языческое правительство угрожало записывателям смертною казнию, записи продолжались во все время гонений на христианство.

После Евсевия сказания о мученичествах собирал св. Маруфа, еп. Месопотамский (ок. 410 г.), автор «Истории персидских мучеников».

Мартирология Нового Времени

Из новейших собраний заслуживают внимания:

Zingerle, «Martyrer des Morgenlandes» (Иена 1833)
Адальберт Мюллер, «Allgemeines Martyrologium» (1860).

Русская мартирология

В русской литературе известны следующие труды:

Свящ. В. Гурьев, «Мученики воины» (1876);
Прот. П. Соловьев, «Христианские мученики, пострадавшие на Востоке, по завоевании Константинополя турками» (перев. с новогреческого СПб. 1862);
«Сказания о мучениках христианских, чтимых православною церковию» (Казань, 1865).

Богослужебные мартирологи

Из позднейших известны:

Ассемани, «Acta ss. martyrum orientalium et occidentalium» (1748);
Лагранж, «Choix des actes des martyrs d’Orient» (Пар. 1862).

Кроме общих, на Западе существуют еще поместные мартирологи стран или народностей:

и др.

Жития святых, отличные от мартирологов

Лавсаик Палладия, («Historia Lausaica, s. paradisus de vitis patrum»;
«Historia Christiana veterum Patrum» 1582, подлинный текст в изд. Рената Лаврентия;
«Opera Maursii», Флоренция, 1746, т. VIII; есть и русский перевод, 1856);
Труды Феодорита Киррского (+ 458) — (в названном изд. Рената) а также в полных собраниях сочинений Феодорита; в русск. переводе — в «Творениях св. Отцов», изд. московской дух. академии и ранее отдельно);
«Лимонарь, сиречь цветник», Иоанна Мосха (Leimwnarion, в «Vitae patrum», Росвейга, Антв. 1628, т. X; рус. изд. — М. 1859).

На Западе главными писателями этого рода в патристический период были:

Руфин Аквилейский («Vitae patrum s. historiae eremiticae»);
Иоанн Кассиан («Collationes patrum in Scythia»);
Григорий Двоеслов («Dialogi» — рус. перев. «Собеседование о житии италийских отцов», в «Православном Собеседнике» .

«Нравоучительная агиография»

Последующие издания принимают направление более критическое:

Бонина Момбриция, «Legendarium s. acta sanctorum» (1474);
Алоизия Липпомана, еп. веронского, «Vitae sanctorum» (1551 — 1560);
Лаврентия Сурия, кельнского картезианца, «Vitae sanctorum orientis et occidentis» (1664);
Георгия Вицелла, «Hagiologium s. de sanctis ecclesiae»;
Амвросия Флакка, «Fastorum sanctorum libri ХII»;
Рената Лаврентия де-ля-Барр — «Historia Christiana veterum patrum»;
Ц. Барония, «Annales ecclesiast.»;
Росвейда — «Vitae patrum»;
Радера, «Viridarium sanctorum ex minaeis graecis» (1604).