Философия киников

Происхождение цинического имени

Термин циник происходит от древнегреческого κυνικός (kynikos)  «подобный собаке» и κύων (kyôn)  « собака » ( родительный падеж : kynos ). Одно из объяснений, предложенных в древние времена, почему циников называли «собаками», заключалось в том, что первый циник, Антисфен, преподавал в гимназии Cynosarges в Афинах. Слово cynosarges означает «место белой собаки». Однако очевидно, что слово « собака» также было брошено в адрес первых циников как оскорбление за их бесстыдный отказ от общепринятых манер и их решение жить на улице. В частности, Диогена называли «собакой», и он, кажется, упивался этим различием, заявляя, что «другие собаки кусают своих врагов, я кусаю своих друзей, чтобы спасти их». Более поздние циники также пытались использовать это слово в своих интересах, как объяснил более поздний комментатор:

Быть циником – хорошо или плохо?

Говоря о плюсах цинизма, стоит отметить свободу от догм и необоснованной веры во что-либо, что, несомненно, является положительной чертой.

Но говорить о критическом мышлении я бы не стал. Иногда циники не верят даже в то, что подтверждено фактами, то есть зачастую их недоверие основано не на критическом анализе, а на мнительности и склонности к сомнениям, даже некой любви к ним.

Тут важно найти золотую середину: и не принимать на веру всё, о чём вам говорят, и не отрицать любую информацию, когда для этого нет обоснований. То есть если и быть циником, то нужно избегать крайностей

Выделяют, например, вульгарный цинизм – ироничное и глумливое отношение ко всему «высокому» и принципиальному. Он свойственен низшим слоям общества. Люди далеки от этого «высокого» и поэтому начинают относиться к нему с презрением

То есть если и быть циником, то нужно избегать крайностей. Выделяют, например, вульгарный цинизм – ироничное и глумливое отношение ко всему «высокому» и принципиальному. Он свойственен низшим слоям общества. Люди далеки от этого «высокого» и поэтому начинают относиться к нему с презрением.

Конечно же, подобного следует избегать. Вы должны делать собственную переоценку, но объективно и на основе фактов, непредвзято. Например, относиться негативно к государству потому, что оно неумело ведёт внутреннюю политику (по вашим собственным наблюдениям и выводам, а не по чьим-то словам) – здравое решение, а относиться к нему же плохо потому, что вы не нашли работу ввиду своей необразованности – нет.

В отношении других людей циником тоже нужно быть в меру. Плохо быть и слишком доверчивым, и слишком недоверчивым. Повторюсь: старайтесь делать объективные выводы.

Отрицание чего-либо или выражение презрения без веских на то причин – это глупость, которую не стоит повторять. Такое отношение к миру будет высасывать из вас энергию, оно обессмыслит вашу жизнь и лишит её радости.

Таким образом, я бы посоветовал вам взять от цинизма наличие собственного мнения и защиту его, если оно не совпадает с мнением большинства, а также способность давать оценку поведению, событиям и действиям самостоятельно, на основе собственных суждений и объективных фактов.

Но если вы станете циником в полном смысле этого слова – перестанете верить в бескорыстие, откажетесь от этических и социальных норм, начнёте относиться ко всему, что вас окружает, с презрением, тогда цинизм отравит вам жизнь. Соблюдайте меру.

Желаю успехов!

Цинизм и христианство

Коптская икона святого Антония Пустынного , раннехристианского подвижника. Ранний христианский аскетизм, возможно, находился под влиянием цинизма.

Иисус как еврейский циник

Некоторые историки отмечают сходство учений Иисуса и киников. Некоторые ученые утверждали, что документ Q , гипотетический общий источник Евангелий от Матфея и Луки , имеет сильное сходство с учениями циников. Ученые, искавшие исторического Иисуса , такие как Бертон Л. Мак и Джон Доминик Кроссан из семинара «Иисус» , утверждали, что Галилея 1-го века нашей эры была миром, в котором эллинистические идеи столкнулись с еврейской мыслью и традициями. Город Гадара , расположенный всего в днях ходьбы от Назарета , был особенно известен как центр цинической философии, и Мак описал Иисуса как «вполне нормальную фигуру цинического типа». Для Кроссана Иисус был больше похож на мудреца-киника из эллинистической еврейской традиции, чем на Христа, который умрет, заменив грешников, или на мессию, который хотел создать независимое еврейское государство Израиль. Другие ученые сомневаются, что на Иисуса оказали сильное влияние циники, и считают, что еврейская пророческая традиция имеет гораздо большее значение.

Цинические влияния на раннее христианство

Многие из аскетических практик цинизма могли быть приняты ранними христианами , и христиане часто использовали те же риторические методы, что и циники. Некоторые циники были замучены за выступления против властей. Один циник, Перегрин Протей , какое-то время жил как христианин, прежде чем обратился в цинизм, тогда как в 4 веке Максим Александрийский , хотя и был христианином, также назывался циником из-за его аскетического образа жизни. Христианские писатели часто восхваляли циническую бедность, хотя они презирали циническое бесстыдство, Августин заявлял, что они «в нарушение скромных человеческих инстинктов хвастливо провозгласили свое нечистое и бесстыдное мнение, достойное собак». Аскетические ордена христианства (такие как отцы-пустынники ) также имели прямую связь с циниками, что можно увидеть по странствующим нищенствующим монахам ранней церкви, которые внешне и во многих своих практиках мало отличались от циников древности. более ранний возраст. Ученый из колледжа Эммануэля Лейф Э. Вааге сравнил общие черты между документом Q и циническими текстами, такими как цинические послания . Послания содержат мудрость и (часто полемическую) этику, проповедуемую циниками, вместе с их чувством чистоты и эстетической практикой.

В течение 2-го века Кресенс Киник столкнулся с Иустином Мучеником , о котором было записано, что христиане были атеотами («самые атеистические из них»), имея в виду их неприятие языческих богов и отсутствие храмов, статуй или жертвоприношений. Это была популярная критика христиан, продолжавшаяся до 4 века.

Диоген Синоопский

Абсолют как  безусловная нравственная и духовная свобода, безграничная независимость отдельного индивида. Свобода от внешнего мира, решительное отвержение социальных условностей, требований общества и цивилизации, всего искусственного, что противно естеству человека. Науки и искусства бесполезны, ведь главные добродетели — достоинство и сила. Зачем тратить жизнь на их познание, когда следует познать лишь самого себя?Мудрец не признает никаких законов, кроме законов природы, демонстративно отвергает всякие обычаи и общепринятые нормы жизни, испытывает презрение к славе, успеху и знатности.Свобода от самого себя. Торжество над самим собой есть венец философии. Подлинное счастье заключается в полной свободе и независимости. Философия — это не игра ума, но образ жизни. Главное жить в согласии с собственной природой. Необходимо жить как мыслишь. Свободен же только тот, кто свободен от большинства потребностей. Средство для достижения свободы «аскеза» — усилие, тяжкий труд. Аскетизм понимается как отказ от всех благ, удовольствий, богатства, власти, а также подражание природе. Это образ жизни, основанный на постоянных тренировках тела и духа для того, чтобы быть готовым ко всяческим жизненным невзгодам; умение властвовать над собственными желаниями; воспитание в себе презрения к наслаждению и удовольствиям. Само презрение к наслаждению благодаря привычке становится высшим наслаждением. «Я – освободитель человечества и враг страстей… хочу быть пророком правды и свободы слова». Искусство жизни. Зачем же ты живешь, если не заботишься, чтобы хорошо жить?Каждый человек имеет в распоряжении все, что нужно для счастливой жизни. Однако, вместо того чтобы воспользоваться этим, люди мечтают об иллюзорных богатствах и эфемерных удовольствиях. Все находится во власти богов; мудрецы — друзья богов; но у друзей все общее; следовательно, все на свете принадлежит мудрецам.Этика. Если в жизни нет удовольствия, то должен быть хоть какой-нибудь смысл. Счастье понимается как добродетель, как глубинное внутреннее достоинство, готовность ко всякому повороту судьбы, “когда «судьбе противопоставляется мужество, закону – природа, а страстям – разум». Диоген Синоопский (ок. 412 до н. э., — 323 до н. э.), древнегреческий философ, ученик Антисфена, основателя школы киников.

Практика

Будучи философией «практической этики», кинизм предполагает, что главным инструментом манифестации этического идеала будет повседневная жизнь его представителей. Основатель школы Антисфен полагал, что добродетели можно научить. В этом отношении Антисфен первым стал вести образ жизни, искусственно подчёркивающий и выделяющий элементы кинической программы на фоне активности общей массы, и имеющий нарочито-демонстративный характер.

Антисфен первым сделал внешними признаками кинической школы такие атрибуты, как сложенный вдвое плащ, который киники носили в любую погоду, посох (чтобы ходить по дорогам и отбиваться от врагов) и сума для подаяний. Образ мудреца вообще, созданный Антисфеном, был далее развит в стоицизме, а по созданному им образу киника (в частности, короткий двойной плащ на голое тело, длинная борода, посох, нищенская сума) киников опознавали на протяжении всей античности.

Особую известность в этом отношении приобрёл ученик Антисфена Диоген Синопский, прославившийся невозмутимой последовательностью, с которой он осуществлял развиваемый им этический идеал

В своих беседах и повседневной жизни Диоген вёл себя как маргинальный субъект, эпатирующий ту или иную аудиторию; но не столько с целью оскорбления или унижения её, сколько из потребности обратить внимание на собственную программу.. Так как кинизм по существу представлял собой благодатную почву для маргинального поведения, вовсе не связанного с философской программой, в среде киников оказалось немало субъектов, расположенных к решению проблем личной рутины посредством антиобщественного поведения

Отсюда неудивительна традиция критики и осмеяния киников, которая сложилась уже во времена основания школы, при Антисфене и Диогене. (Характерно, позднейший термин «цинизм» произошёл от названия школы «кинизм».) Тем не менее, справедливо замечание многих исследователей, считающих, что нарочитую эпатажность и маргинальность считать основной характеристикой всей школы не следует.

Так как кинизм по существу представлял собой благодатную почву для маргинального поведения, вовсе не связанного с философской программой, в среде киников оказалось немало субъектов, расположенных к решению проблем личной рутины посредством антиобщественного поведения. Отсюда неудивительна традиция критики и осмеяния киников, которая сложилась уже во времена основания школы, при Антисфене и Диогене. (Характерно, позднейший термин «цинизм» произошёл от названия школы «кинизм».) Тем не менее, справедливо замечание многих исследователей, считающих, что нарочитую эпатажность и маргинальность считать основной характеристикой всей школы не следует.

Особенную популярность кинизм приобретает в постклассическую эпоху, в период эллинизма, когда большинство исконно демократических греческих полисов теряют независимость и вынуждены подчиняться чужому и чуждому влиянию. В такой обстановке кинизм со своим пренебрежением и отторжением превозносимого, почитаемого и уважаемого остаётся единственным средством самоутешения для многих людей, лишаемых теперь того, что составляло сущность их жизни.
Как отмечает Полина Гаджикурбанова, Эпиктет, описывая истинного киника, обрядит его в стоические одежды и сделает «сам запылённый вид его… чистым и привлекательным».

Голодные, заросшие, оборванные киники жили в заброшенных домах, пустых пифосах, переходили с единственной сумой за плечами из города в город, проповедуя своё учение и случайным попутчикам, и толпам в больших городах. Однако распространение кинизма в эллинистический период приводит в целом к утрате характерных «острых» элементов программы. Киническая традиция эллинистического периода представлена фигурами, известными скорее своей литературной деятельностью, чем строгостью соблюдения кинического образа жизни. Из них наиболее значимы Бион Борисфенит (III в. до н. э.), создатель кинического литературного жанра диатрибы, и Менипп Гадарский (середина III века до н. э.), творец «менипповой сатиры».

2.1 Философские взгляды Диогена Синопского

Диоген Синопский стал символом движения киников. Диоген был старшим современником Александра. Один из источников говорит, что он умер в Коринфе в тот же день, что и Александр в Вавилоне.

Диоген превзошел славу своего учителя Антисфена. Это был молодой человек из Синопа на Эвксине, которого Антисфен невзлюбил с первого взгляда; это был сын менялы с сомнительной репутацией, сидевшего в тюрьме за порчу монеты. Антисфен гнал юношу прочь, но тот не обратил на это внимания. Антисфен побил его палкой, но тот не сдвинулся с места. Ему нужна была «мудрость», и он считал, что Антисфен должен её ему дать. Целью в жизни у него было делать то же, что делал его отец, — «портить монету», но в гораздо более широком масштабе. Он хотел бы портить всю «монету», имеющуюся в мире. Любой принятый штамп фальшив, ложен. Люди со штампом полководцев и царей, вещи со штампом чести и мудрости, счастья и богатства — всё это были низменные металлы с фальшивой надписью.

Диоген решил жить, как собака, и поэтому его назвали «киником», что означает собачий (ещё одна версия происхождения названия школы). Он отвергал все условности, касающиеся и религии, и манер, и одежды, и жилища, и пищи, и приличий. Говорят, что он жил в бочке, но Гилберт Маррей уверяет, что это ошибка: то был огромный кувшин, какие употреблялись в первобытные времена при погребениях. Он жил, как индийский факир, подаянием. Он заявляет о своем братстве не только со всем человеческим родом, но также и с животными. Он был человеком, рассказы о котором собирались ещё при жизни. Широко известен тот факт, как Александр посетил его и спросил, не хочет ли он какой либо милости. «Только не заслоняй мне свет», — ответил Диоген.

Учение Диогена никоим образом не было тем, что мы теперь называем «циничным», как раз наоборот. Он пламенно стремился к «добродетели», в сравнении с которой, как он утверждал, все земные блага ничего не стоят. Он искал добродетель и моральную свободу в освобождении от желания: будьте безразличными к благам, которыми одарила вас фортуна, и вы освободитесь от страха. Диоген считал, что Прометей был справедливо наказан за то, что принес человеку искусства, породившие сложность и искусственность современной жизни.

Диоген не только усилил экстремизм Антисфена, но создал новый идеал жизни необычайной суровости, который на столетия стал парадигматическим.

Выразить всю программу этого философа может одна фраза: «Ищу человека», которую он повторял с фонарем в руках среди толпы и среди бела дня, провоцируя ироническую реакцию. Ищу человека, который живет в соответствии со своим предназначением. Ищу человека, который выше всего внешнего, выше общественных предубеждений, выше даже капризов судьбы, знает и умеет найти собственную и неповторимую природу, с которой он согласен, а, значит, он счастлив.

«Киник Диоген, — свидетельствует античный источник, — повторял, что боги даровали людям средства к жизни, но они ошиблись насчет этих людей». Свою задачу Диоген видел в том, чтобы показать, что человек всегда в своем распоряжении имеет все, чтобы быть счастливым, если понимает требования своей натуры.

В этом контексте понятны его утверждения о бесполезности математики, физики, астрономии, музыки, абсурдности метафизических построений. Кинизм стал наиболее антикультурным явлением из всех философских течений Греции и запада вообще. Одним из наиболее крайних выводов был тот, согласно которому наиболее существенные потребности человека суть животные.

Свободен лишь тот, кто свободен от наибольшего числа потребностей. Киники без устали настаивали на свободе, теряя меру. Перед лицом всемогущих они были на грани безрассудства в отстаивании свободы слова «parrhesia«. «Anaideia«, свобода действия, призвана была показать всю ненатуральность поведения греков. В одном роскошном доме в ответ на просьбу соблюдать порядок, Диоген плюнул в лицо хозяину, заметив, что не видал более скверного места.

Метод и путь, ведущий к свободе и добродетелям, Диоген обозначает понятиями — «аскеза», «усилие», «тяжкий труд». Тренировка души и тела до готовности противостоять невзгодам стихии, умение господствовать над похотями, более того, презрение к наслаждениям — фундаментальные ценности киников, ибо удовольствия не только расслабляют тело и душу, но серьезно угрожают свободе, делая человека рабом своих привязанностей. По этой же причине осуждался и брак в пользу свободного сожительства мужчины и женщины. Впрочем, киник также находится вне государства, его отечество — целый мир. «Автаркия», т.е. самодостаточность, апатия и безразличие ко всему суть идеалы кинической жизни.

Зарождение кинизма, школа Антисфена

На стыке V
и IV веков до н.э. в Греции и её колониях возникает
множество философских школ, основанных учениками и последователями Сократа.

Фигура, рельефно выступающая
среди младших сократиков, это Антисфен, живший в конце V — начале IV вв.
до н.э. обучившись вначале у софистов, он стал учеником Сократа уже в зрелом
возрасте.

Антисфена привлекала необычайная
мощь сократической морали; принципы самодостаточности, самообладания, равенства
самому себе, силы духа, выносливости среди любых испытаний, самоограничение до
минимума; в этом он отличался от Платона с его логико-метафизическими
исследованиями, также воплощавшими идеи Сократа.

До смерти Сократа Антисфен жил в
аристократическом кругу своих товарищей — учеников и не проявлял никаких
признаков неортодоксальности. Но что-то (то ли разгром Афин, то ли смерть
Сократа, то ли отвращение к философским софизмам) заставило его, когда он уже
не был молодым, презирать вещи, которые он ценил раньше. Ему ничего не было
нужно, кроме простой добродетели. Он был связан с рабочим людом и одевался как
они. Он стал проповедовать на улицах и площадях, выражаясь языком, понятным для
малообразованных людей. Всю утонченную философию он считал никчемной, все, что
можно познать, может быть познано простым человеком.

Антисфен верил в «возврат к
природе» и с большим упорством проводил это верование в жизнь. Не должно
быть ни правительства, ни частной собственности, ни брака, ни установленной
религии. Если не он сам, то его последователи осуждали рабство. Он не был
аскетом в полном смысле этого слова, но презирал роскошь и все стремления к
искусственным наслаждениям. «Я лучше сойду с ума, чем буду восхищаться»,
— говорил Антисфен.

Логика Антисфена достаточно
упрощена. Мы познаем все через ощущения и описываем их через аналогии. Для
сложных вещей нет другого определения как описание простых элементов, из
которых они образованы. Задача обучения — в исследовании имен, т.е. в
лингвистическом познании. По поводу любой вещи можно лишь утверждать её имя
собственное (например, человек есть человек), а значит, формулировать можно
лишь тавтологические суждения (тождественность тождественного).

Способность самодостаточности (независимость
от вещей и от людей, принцип «ни в чем не нуждаться»), к которой
призывал Сократ, доведена Антисфеном до экстремума, а идеал «автаркии»
(самовластия, самодостаточности становится целью его философствования.

Радикализируется также
сократовский принцип самообладания, как способности доминировать и повелевать
своими страданиями и наслаждениями. Удовольствие, по Сократу, само по себе не
есть ни благо, ни зло. Для Антисфена оно, — безусловное зло, от коего следует
бежать что есть сил. Вот одно из выражений Антисфена: «Если б мне довелось
узреть в своих объятиях Афродиту, я продырявил бы её».

Антисфен сражается с
общепринятыми иллюзиями, которые созданы обществом, чтобы отнять свободу и
упрочить цепи рабства. Он приходит к утверждению, что «недостаток доблести
и славы и есть благо».

Мудрец должен жить не по законам
города, но «по законам добродетели», и должен отдавать себе отчет в
том, что много Богов — «по закону» города, но «по природе» Бог
один.

Этика Антисфена требует от
человека непрекращающегося усилия над собой, подавления импульсов к
наслаждению, отказа от комфорта и роскоши, бегства от славы, непременного
условия оставаться в оппозиции к принятым законам. Это напряженное усилие и
указывает на благо и тесно связано с добродетелью. Подчеркивая это
обстоятельство, высокий смысл понятия сверхусилия, школа Антисфена особенно
почитала Геракла и его легендарные подвиги. Это также означало решительный
разрыв с общественным образом жизни, ибо высшим достоинством и ценностью объявлялось
то, от чего все шарахались.

Таким образом, завещание Сократа
Антисфен модифицировал в духе аполитичного индивидуализма. Мало занятый тем,
чтобы понравиться элите, он общался без стеснения с преступниками. А тем, кто
выговаривал ему по этому поводу, он ответствовал: «и медики общаются с
больными, но ведь не перенимают у них лихорадку».

Антисфен основал свою школу в
гимнасии Киносарга (что значит, — резвые собаки), отсюда имя — киники. Другие
источники называют Антисфена «чистым псом».

2.3 Кинизм эпохи империи

Жизненная энергия кинизма не
иссякла и в эпоху империи, и новый импульс поддержал его развитие вплоть до IV века н.э. Говоря о кинизме, необходимо помнить о трех
компонентах этого особого явления духовной жизни древнего мира:

1) «кинической жизни»,

2) «кинической доктрине»,

3) «литературной форме»,
кусачей манере выражаться. Что касается последнего момента, то лучшее из «диатриб»
уже было создано в первые века эллинистической эпохи, в жанре, ставшем
незаменимым.

Относительно второго момента,
кинической доктрины, то необходимо отметить, что вновь объявившиеся киники не
могли претендовать на открытия, ибо уже Диоген достиг предела радикализма. Оставались
две возможности:

воспроизвести кинизм
на общей платформе с другими течениями, со стоицизмом, в частности, вводя
религиозные и даже мистические настроения новой эпохи;

переосмыслить радикализм
первоначального кинизма, ограничив его эпатирующую страсть к свободе.

Первым путем пошли Деметрий и
Дион Хризостом в I веке н.э., вторым — Эноман, Демонат,
Перегрин Протей во II веке.

Зато идеал «кинической
жизни» стал еще более привлекательным в эпоху империи. Образ Антисфена,
основателя учения, мало-помалу уходил в тень, в фокусе были Диоген и Кратет. Это
и понятно, ибо первый лишь отчасти практиковал Кинизм как образ жизни, но
парадигматически это сделали «в живую» Диоген и Кратет. Справедливости
ради следует сказать, что наряду с искренними попытками возродить киническую
практику было немало авантюристов, внесших такие искажения, которые не могли не
скомпрометировать идею.

И Эпиктет, и Лукиан видели
множество карикатурных переодеваний и гнусных подделок под киников, в то время
как подлинный идеал был доступен лишь немногим. Ситуация мало изменилась к IV веку, как это следует из писаний императора Юлиана. Он
говорит, что киническое учение в подлинном своем духе есть универсальное и
естественное, ибо не требует каких-либо специальных познаний, но основывается
на двух началах:

познании самого себя;

презрении к суетным домыслам и
следовании истине.

Однако среди современников он не
находит воплощения этих максим, напротив, сплошь встречается поношение
философии, самомнение ряженых киников, невежество, хамство и неотесанность.
«Дорога, наикратчайшая к добродетели» для них — это проклинать богов
и лаять на людей.

Как античный кинизм трансформировался в современном мире

Киник — живущий как собака. Миска с едой, деревянная хижина, никаких элементов культуры. Кажется невероятным для современной эпохи потребления и самоидентификации. Но, тем не менее, античный кинизм нашел пространство для воплощения в реальности. Хоть это и далеко не система нейрохакинга.

Ценности, которые античный кинизм воплощает в современности

Сегодня в саморазвитие заложены скорее принципы стоицизма, нежели какого-либо другого мировоззрения. Исповедание принципов кинизма характерно для людей, которые больше не видят радости в этом мире. Или нет? Ведь даже в кинизме есть своя система ценностей, которой успешно противостоят брендинг агентства:

• Натурализм. Натурализм, который обусловлен принципами минимальных потребностей для жизни. Не путать с минимализмом. Ведь минимализм он про нахождение гармонии между потреблением и потребностями. Кинизм же ставит в приоритете исключительно минимальные потребности;
• Субъективизм. Все для торжества независимой личности. Вне государства, вне семьи, вне религии. Киник даже не прочитает этот текст, он ему не нужен. Как не нужна одежда, жилье, образование. Только личный опыт, и ничего более;
• Индивидуализм. А вот это уже чуть ближе к современности. Как ни странно, но эпидемия, сервисы доставки, нуклеарность общества только способствуют тому, чтобы отойти от социума и жить независимо. Впрочем, как долго?
• Счастье как самоцель. Как ни странно, но здесь кинизм противоречит современным наработкам в области психологии. Все перечисленные выше факторы позиционируются только как ступени на пути к счастью. Но быть счастливым без круга общения, отношений и поддержки крайне сложно. Если вы не согласны с этим утверждением, что ж, напишите свою позицию в комментарии.

Парадокс в том, что в чистом виде кинизм используют люди, которые даже не знают, что такое кинизм. Однако, если экстраполировать развитие технологий в синтезе с кинизмом, то можно прийти к следующим выводам.

Киберпанк как трансформированный античный кинизм?

Жители античности не могли представить уровень технологического прогресса, которого достигнет человечество за 2000 лет. И если идеи стоицизма исповедуют современные практики КПТ и воплощает в себе философия трансгуманизма, то ценности кинизма исповедует киберпанк:

• Возможности каждого человека в отдельности становятся все развитее, благодаря технологическому прогрессу;
• Можно совершенствовать свою личность и тело, отходя от общечеловеческих ценностях, и ориентируясь исключительно на достижения науки и технологий;
• High tech — low life. Низкий уровень жизни при господстве технологий и инструментов совершенствования личности в тех рамках, которые вы сами считаете приоритетными.

Античный кинизм тесно пересекается с ценностями, которые предлагает киберпанк

Делать всё, ради выживания и большей продолжительности жизни, не обращая внимание на атрибуты “качества”, созданные маркетологами и обществом. Выглядит эта связь вполне логично

Чего стоит античный кинизм?

Закладывать постулаты, которых придерживался античный кинизм, в фундамент современности — реально и возможно. Следовать им в жизни, если это приносит вам благо, что ж… Почему бы и нет? Инструментов для этого более, чем предостаточно. Возможно здесь можно завязать даже практическое применение технологии блокчейн. Как знать?

Однако, будете ли вы при этом действительно счастливы? Успешны — возможно. Но счастье более комплексное и сложное состояние. Если вы его уже достигли — напишите об этом пожалуйста, в комментарии. И подписывайтесь на Телеграм канал, чтобы всегда получать свежую информацию!

Хорошего дня и будьте психически здоровыми!

Теория

Основатель школы Антисфен выступал против традиционного со времён элейской школы разделения мира на умопостигаемое («по истине») и чувственное («по мнению») бытие, и таким образом, против учения Платона о бестелесных постигаемых умом «видах», или «идеях».

Реальность общего не существует, а существуют только единичные вещи; понятие есть только слово, объясняющее то, чем вещь бывает или что она есть. Поэтому применение к отдельным предметам общих понятий невозможно; невозможно ни соединение различных понятий (в единстве суждения), ни определение понятий, ни даже противоречие — так как о вещи может быть высказано только суждение тождества (конь есть конь, стол есть стол). Учение Платона об умопостигаемых «видах» несостоятельно, так как восприятию доступен единичный, чувственно воспринимаемый экземпляр вида, но никак не самый «вид» или «идея».

В этом положении заключается принцип мудрости как практического познания блага. Мудрость состоит не в недоступном для человека теоретическом знании. Признаётся только практический разум, интегрированный с житейской мудростью; «правильная» наука считается одним из вреднейших явлений. Истинное благо может быть только достоянием каждого отдельного лица, но никак не общим для многих, а целью добродетельной жизни может быть соответственно не богатство, которое может быть разобщённым, но здоровье (спокойствие, умиротворение и тому подобное). Отсутствие общих «видов» полагает благо как отрешённость от всего, что делает человека зависимым от (иллюзорного) общего: имущества, наслаждений, искусственных и условных понятий.

Значение кинизма в философии

Смысл формулировок Диогена и
Кратета, имевших грандиозный успех в свое тревожное время, состоял в отвержении
Ир разоблачении великих иллюзий, двигавших поведением людей:

погони за удовольствиями;

очарованностью богатством;

страстного желания власти;

жажды славы, блеска и успеха.

Все это, по мнению киников,
влекло к несчастью. Воздержание от этих иллюзий, апатия и автаркия — условия
зрелости и мудрости. А в конечном счете, счастья, — этот тезис стал общим
местом для всех философских течений эллинизма, как для «Стои» Зенона,
так для «Сада» Эпикура, скептиков.

Кинизм оказался менее жизненным,
относительно других философских течений, в силу: экстремизма и анархизма; неравновесия
в основе; духовного убожества.

Экстремизм кинизма заключается в
том, что осуждение ценностей или пристрастий, освященных традицией, и
преследование их без соответствующего выдвижения взамен альтернативных
ценностей решительно ничего не спасает.

Неравновесие в основе и
нетрезвость духа киников состояла в сведении человека, в конечном счете, к
животному началу, считая необходимыми потребностями животные, а значит,
потребности примитивного человека, вместе с тем, запрашивая активность
духовного плана, т.е. то, что примитивному человеку не доступно, поэтому
сократовское «психе» было обречено.

Наконец, духовная нищета кинизма
заключается не только в том, принижается наука и культура, но и в том, что
философский аспект его редуцирован до такого уровня, на котором невозможно
более никакое обоснование. Эмоциональное восприятие ценностей собственной
миссии — единственное основание кинизма.

Древние называли кинизм
наиболее краткой дорогой к добродетели. Однако, мы можем сказать, что кратких
дорог в философии, как и в жизни, нет. Это явно обнаружилось в стоицизме, где
«дорога к добродетели» уже длинна, и чтобы завоевать души, следовало
переосмыслить кинизм.

Однако в кинизме изначально было
заложено немало противоречий, вызвавших закат учения.

Как уже говорилось, кинизм
оказался менее жизненным, относительно других философских течений, в силу: экстремизма
и анархизма; неравновесия в основе; духовного убожества.

Экстремизм и анархизм,
предполагавшие крайнюю степень индивидуализации, сразу отчуждали это учение от
общества и государства. Очень популярным это учение в изначальной своей форме
не могло быть, так как оно отрицало все общепринятые ценности и традиции.

Призыв к животному началу
человека в кинизме достиг экстремума. Отрицались духовные потребности человека,
наука и культура.

Из всего выше сказанного можно
понять, что кинизм вел не к добродетели, а в темноту и невежество, обрекавшие
это учение на закат.

Древние называли Кинизм наиболее
краткой дорогой к добродетели. Однако, мы можем сказать, что кратких дорог в
философии, как и в жизни, нет. Это явно обнаружилось в стоицизме, где «дорога
к добродетели» уже длинна, и чтобы завоевать души, следовало переосмыслить
кинизм.

Горбатый миротворец

Самый известный из учеников Диогена, Кратет, был горбат и хромоног, как писал о нем император Юлиан. Он не заботился о своем внешнем облике и приделал к плащу заплатку из овечьей шерсти, выставляя себя перед афинянами на посмешище.

Это не помешало Кратету очаровать Гиппархию, девушку из родовитой семьи, которая захотела стать его женой, несмотря на то что к ней сватались многие богатые и красивые греки. Пришедшим в ужас от перспективы такого союза родителям она пригрозила самоубийством. Сам Кратет сбросил перед девушкой одежды и сказал: «Вот твой жених и всё его богатство, решай!» — имея в виду, что будущей жене придется разделять с ним образ жизни.

Гиппархию это не остановило, она покинула дом, странствовала вместе с супругом, носила такое же тряпье и стала философом-киником.