Литература в великую отечественную войну

Подвиг у Дубосекова

В середине ноября 1941 года фашисты возобновили свое наступление на Москву. Один из главных танковых ударов врага пришелся по дивизии генерала Панфилова.
Разъезд Дубосеково. 118-й километр от Москвы. Поле. Холмы. Перелески. Чуть поодаль петляет Лама. Здесь, на холме, на открытом поле, герои из дивизии генерала Панфилова преградили фашистам путь.
Их было 28. Возглавлял бойцов политрук Клочков.
Врылись солдаты в землю. Прильнули к краям окопов.
Рванулись танки, гудят моторами. Сосчитали солдаты:
— Двадцать штук.
Усмехнулся Клочков:
— Двадцать танков. Так это, выходит, меньше, чем по одному на человека.
— Меньше, — сказал рядовой Емцов.
— Конечно, меньше, — сказал Петренко.
Поле. Холмы. Перелески. Чуть поодаль петляет Лама.
Вступили герои в бой.
— Ура! — разнеслось над окопами.
Это солдаты первый подбили танк.
Снова гремит «ура!». Это второй споткнулся, фыркнул мотором, лязгнул броней и замер. И снова «ура!». И снова. Четырнадцать танков из двадцати подбили герои. Отошли, отползли уцелевших шесть.
— Поперхнулся, видать, разбойник, — произнес сержант Петренко.
— Эка же, хвост поджал.
Передохнули солдаты. Видят — снова идет лавина. Сосчитали — тридцать фашистских танков.
Посмотрел на солдат политрук Клочков. Замерли все. Притихли. Лишь слышен железа лязг. Ближе все танки, ближе.
— Друзья, — произнес Клочков, — велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва.
Вступили солдаты в битву. Все меньше и меньше в живых героев. Пали Емцов и Петренко. Погиб Бондаренко. Погиб Трофимов, Нарсунбай Есебулатов убит. Шопоков. Все меньше и меньше солдат и гранат.
Вот ранен и сам Клочков. Поднялся навстречу танку. Бросил гранату. Взорван фашистский танк. Радость победы озарила лицо Клочкова. И в ту же секунду сразила героя пуля. Пал политрук Клочков.
Стойко сражались герои-панфиловцы. Доказали, что мужеству нет предела. Не пропустили они фашистов.
Разъезд Дубосеково. Поле. Холмы. Перелески. Где-то рядом петляет Лама. Разъезд Дубосеково — для каждого русского сердца дорогое, святое место.Мемориал героям-Панфиловцам в Дубосеково. Фото с сайта http://www.gnuman.ru/blog/84450/

Художественные особенности

Для всех литературных произведений военных лет характерна патетика. Героический пафос и национальная гордость стали неизменными атрибутами любой книги. В первые же дни наступления нацистов писатели, поэты, публицисты и все творческие люди почувствовали себя мобилизованными на информационный фронт. Этот призыв сопровождался вполне реальными боями, ранениями и смертями, от которых советскую интеллигенцию не уберегла ни одна женевская конвенция. Из двух тысяч авторов, отправившихся на передовую, не вернулись 400. Травм, болезней и горя, разумеется, никто не считал. Вот поэтому каждому стихотворению, каждому рассказу, каждой статье присущи бьющая через край эмоциональность, драматизм, накал слога и слова и сердечность друга, переживающего то же, что и ты.

Участник Великой Отечественной войны

Доброволец истребительного батальона, окончил школу снайперов под Москвой. В 1942 окончил училище зенитной артиллерии в Уфе, с января 1943 командир взвода 23-й зенитно-артиллерийской дивизии. Затем литсотрудник газеты 57-й армии. После войны работал редактором Воениздата, оставаясь в рядах Советской Армии. Уволен из армии в 1950 году в звании майора.

Проводившиеся Сергеем Смирновым на протяжении нескольких лет передачи на радио и телевидении породили массовое патриотическое движение по розыску неизвестных героев. Писатель получил более миллиона писем. В чём заключалась цель данной деятельности?

Вот что говорит писатель:

Главная цель моих поисков — постижение духовного, нравственного опыта Великой Отечественной войны, подлинные факты, документальные эпизоды, обнаруженные мною, порой превосходят любой вымысел и легенду.

Подвиг защитников Брестской крепости как бы новым светом озарил всё виденное, раскрыл мне силу и широту души нашего человека, заставил с особой остротой пережить счастье и гордость сознания принадлежности к великому, благородному и самоотверженному народу, способному творить даже невозможное.

Мне удалось, насколько позволяли условия того времени, поведать о драме советских военнопленных, много было сделано для восстановления доброго имени многих конкретных людей, побывавших в гитлеровском плену.

Прежде чем написать повесть «Брестская крепость» (1964), писатель проделал большую работу по сбору документального материала, разыскивали участников обороны крепости, опубликовал «Рассказы о неизвестных героях» (1963), которые явились прологом к повести. Что подтолкнуло его к этой работе?

И вот ответ писателя:

В то время, когда я разыскивал защитников Брестской крепости и собирал материал об этой героической обороне, у меня был разговор с одним из моих товарищей, тоже литератором.

— Зачем тебе это?! — упрекнул он меня — Искать сотни людей сличать их воспоминания, просеивать множество фактов. Ты же писатель, а не историк. У тебя уже есть главный материал — садись и пиши повесть или роман, а не документальную книгу.

Признаюсь, искушение последовать этому совету было очень сильным. Основная канва событий в Брестской крепости уже прояснилась, и, если бы я писал повесть или роман с придуманными героями, священное право литератора на вымысел оказалось бы на моей стороне и я имел бы, выражаясь по военному, «полную свободу маневра» и был бы избавлен от «цепей документализма». Что и говорить, соблазн был велик, а к тому же в нашей литературной среде как то так повелось, что роман или повесть считаются уже сами по себе первым сортом, а документальная или очерковая книга — вторым или третьим. Зачем же добровольно становиться третьесортным автором, если можно самим определением жанра шагнуть повыше.

Но когда я думал обо всём этом, в голову приходила и другая мысль. Ведь если я напишу роман или повесть с вымышленными героями, читатель не различит в этой книге, что было на самом деле и что просто придумано автором. А события Брестской обороны, мужество и героизм крепостного гарнизона оказались такими, что превосходили любой вымысел, и именно в их реальности, правдивости заключалась особая сила воздействия этого материала. Кроме того, судьбы героев Бреста, сложные и порой трагические, становились гораздо более впечатляющими, когда читатель знал, что это действительные, а не придуманные писателем люди, и что многие из них живут и здравствуют сейчас рядом с ним.

Рассказ о Великой Отечественной войне фронтовика

1 год назад в этот день началась война, разделившая историю не только нашей страны, а и всего мира на до и после. Рассказывает участник Великой Отечественной войны Марк Павлович Иванихин, председатель Совета ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и правоохранительных органов Восточного административного округа.

Марк Павлович вспоминает день начала войны:

— День начала войны – это день, когда наша жизнь переломилась пополам. Было хорошее, светлое воскресенье, и вдруг объявили о войне, о первых бомбежках. Все поняли, что придется очень многое выдержать, 280 дивизий пошли на нашу страну. У меня семья военная, отец был подполковником. За ним сразу пришла машина, он взял свой «тревожный» чемодан (это чемодан, в котором всегда наготове было самое необходимое), и мы вместе поехали в училище, я как курсант, а отец как преподаватель.

Сразу все изменилось, всем стало понятно, что эта война будет надолго. Тревожные новости погрузили в другую жизнь, говорили о том, что немцы постоянно продвигаются вперед. Этот день был ясный, солнечный, а под вечер уже началась мобилизация.

Такими остались мои воспоминания, мальчишки 18-ти лет. Отцу было 43 года, он работал старшим преподавателем в первом Московском Артиллерийском училище имени Красина, где учился и я. Это было первое училище, которое выпустило в войну офицеров, воевавших на «Катюшах». Я всю войну воевал на «Катюшах».

— Молодые неопытные ребята шли под пули. Это была верная смерть?

— Мы все-таки многое умели. Еще в школе нам всем нужно было сдать норматив на значок ГТО (готов к труду и обороне). Тренировались почти как в армии: нужно было пробежать, проползти, проплыть, а также учили перевязывать раны, накладывать шины при переломах и так далее. Хоть война и была внезапной, мы немного были готовы защищать свою Родину.

Я воевал на фронте с 6 октября 1941 по апрель 1945 г. Участвовал в сражениях за Сталинград, на Курской Дуге, и от Курской Дуги через Украину и Польшу дошел до Берлина.

Война – это ужасное испытание. Это постоянная смерть, которая рядом с тобой и угрожает тебе. У ног рвутся снаряды, на тебя идут вражеские танки, сверху к тебе прицеливаются стаи немецких самолетов, артиллерия стреляет. Кажется, что земля превращается в маленькое место, где тебе некуда деться.

Я был командиром, у меня находилось 60 человек в подчинении. За всех этих людей надо отвечать. И, несмотря на самолеты и танки, которые ищут твоей смерти, нужно держать и себя в руках, и держать в руках солдат, сержантов и офицеров. Это выполнить сложно.

Не могу забыть концлагерь Майданек. Мы освободили этот лагерь смерти, увидели изможденных людей: кожа и кости. А особенно помнятся детишки с разрезанными руками, у них все время брали кровь. Мы увидели мешки с человеческими скальпами. Увидели камеры пыток и опытов. Что таить, это вызвало ненависть к противнику.

Еще помню, зашли в отвоеванную деревню, увидели церковь, а в ней немцы устроили конюшню. У меня солдаты были из всех городов советского союза, даже из Сибири, у многих погибли отцы на войне. И эти ребята говорили: «Дойдем до Германии, семьи фрицев перебьем, и дома их сожжем». И вот вошли мы в первый немецкий город, бойцы ворвались в дом немецкого летчика, увидели фрау и четверо маленьких детей. Вы думаете, кто-то их тронул? Никто из солдат ничего плохого им не сделал. Русский человек отходчив.

Все немецкие города, которые мы проходили, остались целы, за исключением Берлина, в котором было сильное сопротивление.

У меня четыре ордена. Орден Александра Невского, который получил за Берлин; орден Отечественной войны I-ой степени, два ордена Отечественной войны II степени. Также медаль за боевые заслуги, медаль за победу над Германией, за оборону Москвы, за оборону Сталинграда, за освобождение Варшавы и за взятие Берлина. Это основные медали, а всего их порядка пятидесяти. Все мы, пережившие военные годы, хотим одного — мира. И чтобы ценен был тот народ, который одержал победу.

Фото Юлии Маковейчук

Крым

Крымская оборонительная операция продолжалась месяц, с 18 октября по 16 ноября 1941 года. Крым имел стратегическое значение, т.к. являлся одним из путей к нефтеносным районам Кавказа (через Керченский пролив и Тамань) и был важен как база для авиации

Понимая важность этого плацдарма, советское командование отказалось от обороны Одессы и бросило все силы на защиту полуострова. После боев за Перекоп и нескольких сражений за Ишуньские позиции советские войска были вынуждены отступить на Таманский полуостров

4 июля 1942 года8 апреля — 12 мая 1944 года.

О Крыме времен Великой Отечественной также можно прочитать в стихотворениях:

И. Сельвинский «Севастополь-Балаклава», «Я это видел» (Керчь)

Публицистика

Выдающиеся публицисты военного времени: А. Толстой («Что мы защищаем», «Москве угрожает враг», «Родина»), М. Шолохов («На Дону», «Казаки», рассказ-очерк «Наука ненависти»), И. Эренбург («Выстоять!»), Л. Леонов («Слава России», «Размышления у Киева», «Ярость»). Все это статьи, опубликованные в тех газетах, которые солдаты получали в окопах фронта и читали перед боем. Изможденные непосильным трудом люди жадно сверлили усталыми глазами эти же строки. Публицистика тех лет имеет огромную литературную, художественную и историческую ценность. Например, статьи Бориса Васильева, призывающие к установлению приоритета национальной культуры над политикой (пример чему подал сам Васильев, выйдя в 1989 из КПСС, в которой состоял с 1952, а с начала 1990-х отойдя и от участия в «перестроечных» политических акциях). Его журналистские материалы о войне отличаются здравой оценкой и максимально возможной объективностью.

Основные публицистические жанры военного времени:

1. статьи
2. очерки
3. фельетоны
4. воззвания
5. письма
6. листовки

Самые известные публицисты:

1. Алексей Толстой
2. Михаил Шолохов
3. Всеволод Вишневский
4. Николай Тихонов
5. Илья Эренбург
6. Мариетта Шагинян

Самое главное оружие публицистики тех лет – факты насилия немецко-фашистских оккупантов над мирным населением. Именно журналисты отыскивали и систематизировали документальные доказательства того, что вражеская пропаганда во всем расходится с правдой. Именно они убедительно аргументировали сомневающимся патриотическую позицию, ведь только в ней заключалось спасение. Никакие сделки с врагом не могли гарантировать недовольным свободу и благоденствие. Народ должен был осознать это, узнавая чудовищные подробности расправы над детьми, женщинами и ранеными, которые практиковали солдаты Третьего рейха.

Сталинградская битва

Сталинградская битва началась 17 июля 1942 года. Немецкие войска стремились захватить излучину Дона и Волгодонский перешеек, чтобы блокировать транспортное сообщение между центральными районами СССР и Кавказом, а также создать плацдарм для дальнейшего наступления с целью захвата кавказских месторождений нефти. Однако к ноябрю советские дивизии заставили армию вермахта плотно увязнуть в оборонительных боях, а ещё через два месяца в ходе операции «Уран» полностью окружили военные части противника. 2 февраля 1943 года, находясь в плотном кольце, группировка немецкой армии капитулировала.

Победа в Сталинградской битве положила начало так называемому коренному перелому (перехвату советским командованием стратегической инициативы) и стала одной из важнейших побед во Второй мировой войне.

О Сталинградской битве также можно прочитать в книгах:

Ю. Бондарев «Горячий снег», «Батальоны просят огня», «Сталинградское наступление»

В. Гроссман «Жизнь и судьба», «За правое дело»

В. Кондырев «От Сталинграда до Пигаль»

В. Пикуль «Барбаросса», «Площадь павших бойцов»

К. Симонов «Дни и ночи», «Солдатами не рождаются»

В. Зайцев «За Волгой для нас земли не было. Записки снайпера»

М. Шолохов «Они сражались за Родину»

П. Селезнёв «Южный крест»

и стихотворениях:

О. Берггольц «Сталинграду», «Ленинград — Сталинград — Волго-Дон», «В Сталинграде», «Побратимы»

А. Сурков «Защитник Сталинграда»

Ю. Визбор «Медаль Сталинграда»

Ю. Друнина «Ко мне в окоп сквозь минные разрывы»

И. Сельвинский «Сталинграду»

Беларусь

Беларусь первой приняла на себя вражеский удар: Великая Отечественная война началась с нападения немецких войск на приграничный город Брест. Уже 28 июня 1941 года будет захвачена столица республики — Минск. 26 июля будет захвачен Могилёв, а ещё через два дня советские войска оставят Смоленск — и белорусские земли полностью окажутся во вражеской оккупации, которая продлится почти до самого окончания войны на территории СССР. Но сопротивляться немецким захватчикам продолжат многочисленные партизанские отряды, которые будут действовать вплоть до освобождения Минска и взятия Брестской крепости советскими войсками в июле 1944 года.

О боевых действиях на территории Беларуси также можно прочитать в книгах:

В. Быков «Обелиск»

В. Богомолов «В августе 44-го»

Б. Васильев «В списках не значился» (Брест)

Двенадцать тополей

Шли упорные бои на Кубани. Как-то командир одного из полков посетил стрелковое отделение. Двенадцать бойцов в отделении. Застыли в строю солдаты. Стоят в ряд, один к одному.
Представляются командиру:
— Рядовой Григорян.
— Рядовой Григорян.
— Рядовой Григорян.
— Рядовой Григорян.
Что такое, поражается командир полка. Продолжают доклад солдаты:
— Рядовой Григорян.
— Рядовой Григорян.
— Рядовой Григорян.
Не знает, как поступить командир полка, — шутят, что ли, над ним солдаты?
— Отставить, — сказал командир полка.
Семь бойцов представились. Пятеро стоят безымянными. Наклонился к командиру полка командир роты, показал на остальных, сказал тихо:
— Тоже все Григоряны.
Посмотрел теперь командир полка удивленно на командира роты — не шутит ли командир роты?
— Все Григоряны. Все двенадцать, — сказал командир роты.
Действительно, все двенадцать человек в отделении были Григорянами.
— Однофамильцы?
— Нет.
Двенадцать Григорянов, от старшего Барсега Григоряна до младшего Агаси Григоряна, были родственниками, членами одной семьи. Вместе ушли на фронт. Вместе они воевали, вместе защищали родной Кавказ.
Один из боев для отделения Григорянов был особенно тяжелым. Держали солдаты важный рубеж. И вдруг атака фашистских танков. Люди сошлись с металлом. Танки и Григоряны.
Лезли, лезли, разрывали воем округу танки. Без счета огонь бросали. Устояли в бою Григоряны. Удержали рубеж до прихода наших.
Тяжелой ценой достается победа. Не бывает войны без смерти. Не бывает без смерти боя. Шесть Григорянов в том страшном бою с фашистами выбыли из отделения.
Было двенадцать, осталось шесть. Продолжали сражаться отважные воины. Гнали фашистов с Кавказа, с Кубани. Затем освобождали поля Украины. Солдатскую честь и фамильную честь донесли до Берлина.
Не бывает войны без смерти. Не бывает без смерти боя. Трое погибли еще в боях. Жизнь двоим сократили пули

Лишь самый младший Агаси Григорян один невредимым вернулся с полей сражений.
В память об отважной семье, о воинах-героях в их родном городе Ленинакане посажены двенадцать тополей.
Разрослись ныне тополя. Из метровых саженцев гигантами стали

Стоят они в ряд, один к одному, словно бойцы в строю — целое отделение.

Брестская крепость

Брестская крепость стоит на границе. Атаковали ее фашисты в первый же день войны.
Не смогли фашисты взять Брестскую крепость штурмом. Обошли ее слева, справа. Осталась она у врагов в тылу.
Наступают фашисты. Бои идут под Минском, под Ригой, под Львовом, под Луцком. А там, в тылу у фашистов, не сдается, сражается Брестская крепость.
Трудно героям. Плохо с боеприпасами, плохо с едой, особенно плохо с водой у защитников крепости.
Кругом вода — река Буг, река Муховец, рукава, протоки. Кругом вода, но в крепости нет воды. Под обстрелом вода. Глоток воды здесь дороже жизни.
— Воды!
— Воды!
— Воды! — несется над крепостью.
Нашелся смельчак, помчался к реке. Помчался и сразу рухнул. Сразили враги солдата. Прошло время, еще один отважный вперед рванулся. И он погиб. Третий сменил второго. Не стало в живых и третьего.
От этого места недалеко лежал пулеметчик. Строчил, строчил пулемет, и вдруг оборвалась очередь. Перегрелся в бою пулемет. И пулемету нужна вода.
Посмотрел пулеметчик — испарилась от жаркого боя вода, опустел пулеметный кожух. Глянул туда, где Буг, где протоки. Посмотрел налево, направо.
— Эх, была не была.
Пополз он к воде. Полз по-пластунски, змейкой к земле прижимался. Все ближе к воде он, ближе. Вот рядом совсем у берега. Схватил пулеметчик каску. Зачерпнул, словно ведром, воду. Снова змейкой назад ползет. Все ближе к своим, ближе. Вот рядом совсем. Подхватили его друзья.
— Водицу принес! Герой!
Смотрят солдаты на каску, на воду. От жажды в глазах мутится. Не знают они, что воду для пулемета принес пулеметчик. Ждут, а вдруг угостит их сейчас солдат — по глотку хотя бы.
Посмотрел на бойцов пулеметчик, на иссохшие губы, на жар в глазах.
— Подходи, — произнес пулеметчик.
Шагнули бойцы вперед, да вдруг…
— Братцы, ее бы не нам, а раненым, — раздался чей-то голос.
Остановились бойцы.
— Конечно, раненым!
— Верно, тащи в подвал!
Отрядили солдаты бойца в подвал. Принес он воду в подвал, где лежали раненые.
— Братцы, — сказал, — водица…
Повернулись на голос головы. Побежала по лицам радость

Взял боец кружку, осторожно налил на донышко, смотрит, кому бы дать. Видит, солдат в бинтах весь, в крови солдат.
— Получай, — протянул он солдату кружку.
Потянулся было солдат к воде

Взял уже кружку, да вдруг:
— Нет, не мне, — произнес солдат. — Не мне. Детям тащи, родимый.
— Детям! Детям! — послышались голоса.
Понес боец воду детям. А надо сказать, что в Брестской крепости вместе со взрослыми бойцами находились и женщины и дети — жены и дети военнослужащих.
Спустился солдат в подвал, где были дети.
— А ну, подходи, — обратился боец к ребятам. — Подходи, становись, — и, словно фокусник, из-за спины вынимает каску.
Смотрят ребята — в каске вода.
— Вода!
Бросились дети к воде, к солдату.
Взял боец кружку, осторожно налил на донышко. Смотрит, кому бы дать. Видит, рядом малыш с горошину.
— На, — протянул малышу.
Посмотрел малыш на бойца, на воду.
— Папке, — сказал малыш. — Он там, он стреляет.
— Да пей же, пей, — улыбнулся боец.
— Нет, — покачал головой мальчонка. — Папке. — Так и не выпил глотка воды.
И другие за ним отказались.
Вернулся боец к своим. Рассказал про детей, про раненых. Отдал он каску с водой пулеметчику.
Посмотрел пулеметчик на воду, затем на солдат, на бойцов, на друзей. Взял он каску, залил в металлический кожух воду. Ожил, заработал, застрочил пулемет.
Прикрыл пулеметчик бойцов огнем. Снова нашлись смельчаки. К Бугу, смерти навстречу, поползли. Вернулись с водой герои

Напоили детей и раненых.
Отважно сражались защитники Брестской крепости. Но становилось их все меньше и меньше

Бомбили их с неба. Из пушек стреляли прямой наводкой. Из огнеметов.
Ждут фашисты — вот-вот, и запросят пощады люди. Вот-вот, и появится белый флаг.
Ждали, ждали — не виден флаг. Пощады никто не просит.
Тридцать два дня не умолкали бои за крепость «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина!» — написал на стене штыком один из последних ее защитников.
Это были слова прощанья. Но это была и клятва. Сдержали солдаты клятву. Не сдались они врагу.
Поклонилась за это страна героям. И ты на минуту замри, читатель. И ты низко поклонись героям.

Вариант 2

Великая Отечественная война нашла широкое отражение в литературе. Он ней писали и те, кто непосредственно воевал, и послевоенное поколение. Писали не только прозу, но и стихи. Писатели и поэты уезжали на фронт военными корреспондентами  и центральных, и районных газет. Многие из них пали смертью храбрых, так как не щадили себя и лезли в самое пекло, чтобы правдиво отражать события.

Мне больше всего нравится стихотворение Константина Симонова «Жди меня». Это своего рода наказ солдата любимой женщине. Если он будет знать, что его ждут, ему и воевать будет легче. Есть в стихотворении такая строка «… ожиданием своим ты спасла меня…» и ещё «…просто ты умела ждать, как никто другой».

Поэма в стихах Александра Твардовского «Василий Тёркин» — это по сути собирательный образ русского солдата. Практичного, смекалистого, рукастого, храброго. Вот, например, как автор пишет про переправу через реку. Отправили Тёркина сообщить, что «взвод на левом берегу жив-здоров на зло врагу …просит огонька туда подбросить…» Поскольку дело было зимой, и чтобы Тёркин не окоченел, его стали растирать спиртом. Тёрли, тёрли, вдруг он просит выпить, «…изнутри согреться мне, чтоб не всё на кожу тратить». Выпил рюмку, согрелся и доложил обстановку. Сработала крестьянская смекалка.

Эти произведения публиковались в военных газетах, их вырезали, бережно хранили в карманах гимнастёрок и планшетах, переписывали друг у друга.

Ольга Бергольц и её «Ленинградская поэма» про осаждённый, но не покорённый Ленинград. Про «дорогу жизни», по которой вывозили из осаждённого города детей, стариков, раненных красноармейцев, а в город везли продовольствие. «…Дорогой жизни шёл к нам хлеб, дорогой дружбы многих к многим, ещё не знают на земле страшней и радостней дороги…»

Про битву за Ленинград  Александром Чаковским  написан роман-эпопея под названием «Блокада». Про Сталинградскую битву Юрием Бондаревым был написан роман «Горячий снег». Эти оба произведения экранизированы.

Про оборону Москвы Константин Симонов написал роман «Живые и мёртвые». Вторая книга называется «Солдатами не рождаются». Третья книга — «Последнее лето».

Про Великую Отечественную войну писали Юлия Друнина и Муса Джалиль.

Борис Васильев «А зори здесь тихие», «Аты-баты, шли солдаты», « В списках не значится». В романе « А зори здесь тихие» рассказывается о девушках-зенитчицах, которые защищали небо в Карелии. Обычная жизнь прервалась тогда, когда одна из них случайно обнаружила в лесу двух фашистских диверсантов. Правда, потом их оказалось около двадцати. Пять девушек и старшина отправились вслед за ними, чтобы их уничтожить. Все пятеро пали смертью храбрых. Старшина всё-таки выполнил поставленную задачу. А в сводках Совинформбюро была только одна строка «… проходили бои местного значения». И ни слова про подвиг девушек.

После войны старшина и выросший сын одной из погибших девушек в этих местах на большом валуне установили памятную доску с именами девушек.

Это только малая часть произведений о Великой Отечественной войне. Их написано гораздо больше.

Курская битва

Битва на Курской дуге шла с 5 июля по 23 августа 1943 года и стала одним из самых масштабных сражений Второй мировой войны, а также крупнейшим танковым сражением в истории. Сама битва состояла из Курской стратегической оборонительной операции и двух наступательных операций: Орловской и Белгородско-Харьковской — которые немецкое командование со своей стороны назовёт операцией «Цитадель». За 50 дней в сражении приняли участие около 2 миллионов человек, 6 тысяч танков и 4 тысяч самолётов. Победа советских войск окончательно перевела войну на территории СССР из оборонительной фазы в наступательную.

О Курской битве также можно прочитать в книгах:

М. Алексеев «Грозное лето»

И. Бояшов «Танкист, или Белый тигр»

В. Кондратенко «Курская дуга»

А. Ананьев «Танки идут ромбом»

Хатынь

Солдат Желобкович шагал со всеми. По белорусской земле, по отчему краю идет солдат. Все ближе и ближе к родному дому. Деревня его — Хатынь.
Шагает солдат к друзьям боевым по роте:
— Не знаешь Хатыни? Хатынь, брат, лесное чудо!
И начинает солдат рассказ. Деревня стоит на поляне, на взгорке. Лес расступился здесь, солнцу дал волю. Мол, тридцать домов в Хатыни. Разбежались дома по поляне. Колодцы скользнули в землю. Дорога метнулась в ели. И там, где дорога прижалась к лесу, где ели уперлись стволами в небо, на самом бугре, на самом высоком краю Хатыни, он и живет — Иван Желобкович.
И напротив живет Желобкович. И слева живет Желобкович. И справа живет Желобкович. Их, Желобковичей, в этой Хатыни, как скажут, хоть пруд пруди.
Шел воин к своей Хатыни.
Дом вспоминал. Тех, кто остался в доме. Жену он оставил. Старуху мать, трехлетнюю дочь Маришку. Шагает солдат, Маришке несет подарок — ленту в ее косичку, ленту красную, как огонь.
Быстро идут войска. Вскоре увидит воин старуху мать. Обнимет старуху мать. Скажет солдат:
— Пришел.
Вскоре увидит солдат жену. Расцелует солдат жену. Скажет солдат:
— Пришел!
На руки возьмет Маришку. Подбросит солдат Маришку. Скажет и ей:
— Пришел!
Вынет солдат гостинец:
— На, получай, Маришка!
Шел воин к своей Хатыни. О друзьях, о соседях думал. Вскоре увидит всех Желобковичей. Увидит Яцкевичей, Рудаков, Мироновичей. Улыбнется солдат Хатыни. Скажет солдат:
— Пришел.
Вышли они к Хатыни. Рядом совсем, в километре от этих мест.
Солдат к командиру. Мол, рядом деревня. Вот тут, мол, овражек, за оврагом лесочек. Прошел лесочек, и вот Хатынь. Выслушал ротный.
— Ну что же, — сказал, — ступай.
Шагает солдат к Хатыни. Вот и овражек. Вот и лесочек. Вот-вот и избы сейчас покажутся. Сейчас он увидит мать. Сейчас он жену обнимет. Маришке вручит подарок. Подбросит Маришку к солнцу.
Прошел он лесочек. Вышел к поляне. Вышел — и замер. Смотрит, не верит — нет на месте своем Хатыни. На пепелище обгоревшие трубы одни торчат.
Остановился солдат, закричал:
— Где люди?! Где люди?!
Погибли в Хатыни люди. Взрослые, дети, старухи — все. Явились сюда фашисты:
— Партизаны! Бандиты! Лесные разбойники!
В сарай согнали фашисты жителей. Сожгли всех людей в сарае.
Подбежал солдат к отчему дому. Рухнул на пепел. Зарыдал, застонал солдат. Отлетел, выпал из рук гостинец. Затрепетала, забилась от ветра лента. Взвилась красным пламенем над землей.
Хатынь не одна. На белорусской земле много таких Хатыней было.

Море справа, горы слева

Крайний советский Север. Кольский полуостров. Баренцево море. Полярный круг.
И тут, за Полярным кругом, идут бои. Бьется Карельский фронт.
Повернешься здесь лицом к фронту — слева горы, справа море. Там, дальше, за линией фронта, лежит государство Норвегия. Захватили фашисты страну Норвегию.
В 1941 году фашисты ворвались в Советское Заполярье. Они пытались захватить город Мурманск — наш самый северный морской порт.
Не пропустили фашистов к Мурманску наши войска. Мурманск не только самый северный порт, это незамерзающий порт на севере. Круглый год, и летом, и зимой, могут сюда приходить корабли. Через Мурманск морем поступали к нам важные военные грузы. Вот почему для фашистов так важен Мурманск. Рвались фашисты, но не прорвались. Удержали наши герои Мурманск. И вот теперь настало время и здесь разгромить фашистов.
Места тут для боя на редкость сложные. Горы. Утесы. Скалы. Леденящие душу ветры. Море вечно стучит о берег. Много здесь мест, где только олень пройдет.
Стояла осень. Был октябрь месяц. Вот-вот — и наступит длинная полярная ночь.
Готовясь к разгрому врагов на севере, командующий Карельским фронтом генерал армии Кирилл Афанасьевич Мерецков обратился в Ставку Верховного Главнокомандования в Москву с просьбой выделить для фронта танки КВ. Броня у них толстая, прочная, мощное вооружение. KB — хорошие танки. Однако к этому времени они устарели.
Просит генерал Мерецков в Ставке KB, а ему говорят:
— Зачем же КВ. Мы вам выделим более совершенные танки.
— Нет, прошу KB, — говорит Мерецков.
Удивились в Ставке:
— Да зачем же KB на Севере? Там во многих местах лишь олень пройдет.
— Где олень пройдет, там пройдут и советские танки, — отвечает Мерецков. — Прошу КВ.
— Ну что ж, смотрите — ведь вы же командующий! — сказали в Ставке.
Получил фронт эти танки.
Фашисты на Крайний Север не завозили ни танков, ни тяжелого вооружения.
«Горы, утесы, скалы. Где здесь возиться с тяжелыми танками», — рассуждали они.
И вдруг появились советские танки, к тому же еще и КВ.
— Танки?! — недоумевают фашисты. — KB? Что такое! Как? Почему? Откуда?! Тут ведь только олень пройдет!
Пошли на фашистов советские танки.
7 октября 1941 года наступление советских войск на Крайнем Севере началось. Быстро прорвали наши войска фашистскую оборону. Прорвали, пошли вперед.
Конечно, не только танки здесь главную роль сыграли. Атака шла с суши. Атака шла с моря. Слева — пехота, справа действовал Северный флот. С воздуха били советские летчики. В общем ряду здесь сражались и моряки, и пехотинцы, и танкисты, и авиаторы. Общей была победа.
Боями за освобождение Советского Заполярья завершился год 1944-й — боевой и решающий. Приближался 1945-й — победный год.