Бунт во время чумы

Диагностика и лечение

Практически до середины прошлого века чума не поддавалась лечению, а смертность от нее доходила до 99%. Сегодня ряд бактериологических лабораторных исследований позволяет в кратчайшие сроки, вовремя для начала терапии выявить и нейтрализовать источник опасности. При подозрении на чуму:

• исследованию подлежат места пребывания заболевшего;
• проводятся анализы его мочи, крови, кала, делаются мазки со слизистых;
• делается рентген-диагностика состояния лимфатических узлов.

Сегодня лечение чумы подразумевает борьбу с размножением и патогенным действием возбудителя. Лечение также направлено на облегчение состояния больного и снижению интенсивности симптомов. Неотъемлемая часть терапии – антибиотики.

Симптомы и формы чумы у человека

От момента проникновения возбудителя в организм до появления первых симптомов проходит от суток до 12 дней. Без принятия срочных мер смертность при чуме составляет 95–100%. Проявляется болезнь остро и ярко, сопровождаясь:

• лихорадкой и ознобом;
• резким подъемом температуры;
• приступами тошноты;
• болезненностью и дискомфортом в суставах.

Кроме присущих многих инфекционным болезням симптомов, у больного:

• на месте проникновения возбудителя появляется покраснении кожи, сыпь, образуются папулы и пустулы;
• в местах расположения лимфатических узлов происходит образование чумного бубона, а сами узлы увеличиваются, воспаляются, отекают;
• наблюдается бледность или посинение кожных покровов, особенно заметное на конечностях и на лице;
• появляется густой белесый налет на языке;
• отмечается скачкообразное изменение давления и пульса;
• снижается свертываемость крови.

При легочной форме у пациента наблюдают кашель с кровью и приступы рвоты, сопровождающиеся кровохарканием.

Современная классификация подразумевает, что заболевание может иметь одну из четырех основных форм: кожной, бубонной, септической и легочной. У всех разновидностей есть свои, не повторяющиеся признаки, однако все виды требуют немедленного принятия мер.

На Варварке собирались толпы, люди массово прикладывались к иконе, не подозревая, как передается зараза

В ситуацию решил вмешаться московский архиепископ Амвросий. Образованный человек, происходивший из молдавской дворянской семьи, он был возмущен сообщениями о толпах, собиравшихся на Варварке. Амвросий был архиепископом Московским всего несколько лет, но уже успел настроить против себя жителей города.Он был известен своим суровым характером и постоянно пытался наводить порядок среди духовенства самыми резкими мерами. Он боролся со взятками и нарушением дисциплины, заковывая ослушников в цепи, не разрешал молодым семинаристам жениться до окончания курса и с огромной энергией боролся с «крестцовыми попами» — священниками, не имевшими собственного прихода и нанимавшимися для совершения служб или таинств к тем, кто был готов им заплатить.

Многочасовая очередь к мощам Иоанна Крестителя в Петербурге в разгар пандемии коронавируса, наши дни

Амвросий с возмущением писал, что «в Москве праздных священников и прочего духовного причта людей премногое число шатается, которые к крайнему соблазну, стоя на Спасском крестце для найму к служению по церквам, великие делают безобразия, производят между собою торг и при убавке друг перед другом цены вместо надлежащего священнику благоговения произносят с великою враждою сквернословную брань, иногда же делают и драку. А после служения, не имея собственного дому и пристанища, остальное время или по казенным питейным домам и харчевням провождают, или же, напившись допьяна, по улицам безобразно скитаются».

И вот что интересно: никому в толпе, собиравшейся у иконы Богородицы, насколько нам известно, не пришло в голову, что если уж кто-то мог прогневать высшие силы, то вот такие «крестцовые попы», стоявшие на перекрестке в ожидании клиентов с калачами в руках, кричавшие, если им обещали мало денег: «Не торгуйся, а то сейчас закушу» — потому что если он откусит кусок калача, то уже не сможет провести службу. Никто не думал, что пьяные и сквернословящие священники чем-то плохи — во всяком случае, никакие источники об этом не упоминают. Может быть, это просто воспринималось как нечто само собой разумеющееся. А вот строгость архиепископа Амвросия всех раздражала.

Увы, архиепископ не придумал ничего более умного, как запечатать и унести кассу с пожертвованиями, выставленную рядом с иконой. У него было вполне рациональное объяснение: во-первых, он считал, что фабричные могут украсть деньги, а во-вторых, не верил в явление Богоматери и думал, что все это придумано местными попами, получавшими доход от беспрерывных молебнов. В результате к иконе было отправлено несколько солдат, которые запечатали ящик с пожертвованиями и попытались его унести.

И вот тут весь гнев, все раздражение, весь ужас и страх вылились в ярость, направленную на архиепископа. В толпе кричали, что Амвросий ни разу не совершил службу перед образом, а услышав, что в ящике много денег, решил их прибрать к рукам.У ворот собралось несколько тысяч человек, у многих из которых в руках были дубины. Толпа кинулась в Кремль, в надежде найти Амвросия в Чудовом монастыре. Архиепископ успел уехать, и москвичи сначала ограничились тем, что разграбили монастырь, разломав и испортив там все что можно. О том, как на это должна реагировать Богородица, уже никто не думал. К тому же в Чудовом был обнаружен — и, естественно, тоже разграблен — винный погреб.

Амвросий между тем скрывался в Донском монастыре. Если бы из Москвы можно было свободно выехать, то он, может быть, и спасся бы, но ему пришлось ждать письменного разрешения генерала Еропкина, а тем временем пьяная и злая толпа явилась сюда. Амвросий был уже переодет и готов сесть в карету. Увидев, что толпа ломает ворота, он причастился, а затем попытался спрятаться за иконостасом, но его нашли. Он вел себя достойно и попытался успокоить собравшихся. Люди уже начали прислушиваться к его словам, как вдруг появился прибежавший из кабака дворовый человек Василий Андреев, который нанес несчастному первый удар дубиной. Одного варварского поступка было достаточно, чтобы толпа обезумела — Амвросия били восемью дубинами два часа, превратив его просто в кусок мяса.

Источник эпидемии и причины её распространения

Во время войны между Россией и Турцией, длившейся с 1768 по 1774 год, на одном из турецких фронтов вспыхнула эпидемия «моровой язвы», или чумы. С территории военных действий, предположительно на обозах вместе с тяжело раненными и больными, эпидемия и попала на российские земли. Другой причиной распространения эпидемии стала общая антисанитария и отсутствие системы водоснабжения в городе.

Первые заражения

Первая вспышка эпидемии возникла в Лефортово, где находился главный московский военный госпиталь. Именно в лефортовском госпитале в начале ноября 1770 года скончался один из привезённых с фронта офицеров, но не от ран, а от болезни, своими симптомами напоминавшей чуму. Через несколько дней от той же болезни умер и его лечащей врач, а затем ещё около 30 человек, среди которых были не только пациенты госпиталя, но и местные жители.

Следующая вспышка произошла на суконной фабрике в замоскворечье, куда чума, скорее всего, попала вместе с «трофейной шерстью». Меньше чем за месяц на фабрике и близ её окрестностей от чумы погибло более 100 человек.

Распространение эпидемии

Командовавший в то время в Москве фельдмаршал Салтыков не успел вовремя предпринять меры для установления карантина, и эпидемия в короткие сроки охватила практически весь город. Лечить чуму в то время ещё не умели, и в августе 1771 года от «моровой язвы» в Москве погибало чуть ли не 1000 людей в день.

Последствия бунта и эпидемии

Жертвы

Эпидемия и восстание повлекли за собой множество человеческих жертв:

• Около 100 человек по данным Еропкина, было убито в ходе подавления бунта.
• Больше 300 человек были отданы под суд.
• Около 200 человек биты кнутом и отправлены на каторгу.
• 4 человека были повешены, это были инициаторы убийства епископа.
• Около 57 тысяч человек погибло, по данным врача Судакова, за 2 года эпидемии.

Санитарно-эпидемиологическая обстановка

Санитарно-эпидемиологическая обстановка в столице благодаря эпидемии улучшилась: были открыты новые больницы, бани, старые дороги были починены, улицы очищены от мусора, дома продезинфицированы, организован отлов бездомных животных. Людей мотивировали проходить лечение самым эффективным способом – деньгами: выписавшихся награждали 5–10 рублями. Также началось строительство водопровода, так как воды окрестных рек были сильно загрязнены.

Переносчики чумы и пути заражения

Сегодня точно известен не только возбудитель чумы, но и способы распространения болезни. Опасными для человека разносчиками и носителями инфекции являются грызуны, к которым чумная полочка передается через зараженных блох. Медики выделяют несколько географических зон, где риск появления заболевания максимален, но это не значит, что жители других регионов могут пребывать в спокойствии. На сегодняшний день природных очагов инфекции не выявлено только в Австралии.

От блох, в теле которых чумные палочки остаются жизнеспособны до одного года, инфекция попадает в организм крыс и мышей. Они разносят болезнь на огромные расстояния, заражая все новых блох, людей и сородичей. Если учесть, что для паразитирующих на грызунах блох человек является желанной добычей, то риск заболеть в зараженной местности многократно возрастает.

От человека к человеку инфекция передается контактным и воздушно-капельным путем. Опасными могут не только капли мочи, пота или слюны, но и предметы, которыми пользовался больной, а также не подвергнутые обработке продукты питания.

Арестантам обещали свободу за то, что они будут собирать трупы. Большинство из них просто разбежалось

Императрица хотела, чтобы продукты в Москву не везли, и приказала останавливать телеги, не доезжая тридцати верст до города, чтобы москвичи приходили туда и покупали все, что им нужно. Вот только крестьяне совершенно не хотели ничего везти ни в зачумленный город, ни в его окрестности — продовольствие стало кончаться.

Увы, приходится согласиться с великим историком Сергеем Михайловичем Соловьевым, с горечью написавшим: «Еропкин действовал неутомимо, сделал все, что мог, учредив крепкий, по-видимому, надзор за тем, чтоб каждый заболевший немедленно препровождался в больницу, или так называемый карантин, вещи, принадлежавшие чумным, истреблялись немедленно, но ни Еропкин, никто другой не мог перевоспитать народ, вдруг вселить в него привычку к общему делу, способность помогать правительственным распоряжениям, без чего последние не могут иметь успех, с другой стороны, ни Еропкин, никто другой не мог вдруг создать людей для исполнения правительственных распоряжений и надзора за этим исполнением — людей, способных и честных, которые не позволяли себе злоупотреблений».

Комиссия разберётся

«При свободном сообщении многие извлекают что-нибудь для дневного пропитания. Но что с этими многими станется, когда город запрут и прекратят сообщение? А об этом уже начали поговаривать, что город по обнаружившимся неблагоприятным обстоятельствам запереть необходимо, именно потому, что в некоторых частях и предместьях обнаружилась явная чума, и случаи смертности показываются всё чаще и чаще», — писал Никифор Закревский. Положение города и настроение горожан вызывали серьёзные опасения, и Николай I направил в Севастополь комиссию, которой руководил капитан второго ранга Николай Петрович Римский-Корсаков (дядя композитора). Комиссия, конечно, обнаружила многочисленные злоупотребления — только окурщики хлором получали 2 рубля 50 копеек в день, сумма огромная! «Зарабатывали» на эпидемии и доктора, и инспекторы, и прочие чиновники. Но нарушения выявили, а меры не приняли, пустили ситуацию на самотёк.

Николай I усмиряет чумной бунт в Петербурге. (polzam.ru)

В феврале 1830 года, когда в город, видимо, действительно пришла холера, Севастополь закрыли на карантин на 21 день. Чиновники обещали, что централизованное снабжение едой, водой и дровами будет осуществляться, но на деле почти мгновенно начался дефицит всего перечисленного. Если власти хотели создать идеальные условия для социального взрыва, то им это удалось. И он последовал в начале марта: в Артиллерийской слободке одного из матросов пытались насильно отправить в карантин со всей семьёй. Защищаясь, он убил офицера, после чего у жителей Севастополя отобрали всё имевшееся оружие и свезли его на один склад.

Ошибки властей

В этих непростых условиях военный губернатор Николай Столыпин отправляется в слободку и требует выдать зачинщиков бунта. Это был наихудший из возможных вариантов действий. Вслед за этим в городе выставили караулы, а севастопольцы ответили на принятые меры погромами. Столыпин был убит, как и ещё несколько высокопоставленных офицеров, контр-адмирала Ивана Скаловского поймали, сорвали эполеты и заставили дать подписку о том, что чумы в городе нет. Вся полиция бежала, толпа разгромила дома и квартиры 42 чиновников и офицеров.

После гибели Столыпина ответственность за ситуацию легла на генерал-лейтенанта Андрея Турчанинова, который был комендантом Севастополя. Он снял в городе внутренние кордоны, разрешил богослужения, которые были запрещены с началом эпидемии, пытался по возможности успокоить севастопольцев.

Бум городов и женская эмансипация

Резко возросла ценность труда, особенно более-менее квалифицированного. Многим цехам (ремесленным или торговым сообществам), которые ранее были относительно закрытыми организациями, теперь пришлось активно принимать всех желающих в свои ряды.

Доходы умелых людей резко возросли — настолько, что во многих странах, городах и владениях это быстро встретило противодействие властей, пытавшихся заново снизить зарплаты. Англичане в 1349 и 1351 годах приняли специальные законы, ограничивающие рост доходов рабочих (во втором случае прямо запрещалось платить им больше, чем в 1346 году).

Однако эти постановления совершенно не работали. Во-первых, простые люди почувствовали собственную силу: все-таки властям без них не обойтись — трудиться, так или иначе, кто-то должен. Во-вторых, подобное распоряжение очевидно противоречило базовым законам рынка: если предложение резко сократилось (трудоспособных просто-напросто стало меньше), то цены не могут не подниматься.

Выжившие после эпидемии чумы горожане из низов заметно улучшили свое благосостояние.

Сказалась нехватка рук и на положении женщин — в такой ситуации уже не до сексизма. Девичьи или смешанные цеха существовали в Европе еще до черной смерти, но теперь у женщин появилась реальная возможность, так сказать, продвижения по карьерной лестнице. В меньшей степени это коснулось жительниц деревень, но в сельском укладе и без того изменилось очень многое…

Историческая справка

Согласно мнению медиков и историков, в мире нет болезни, более смертоносной и безжалостной, чем чума. Рассказы о страшных болезнях, поражавших города и страны, есть в Библии, эпосе о Гильгамеше и других древнейших источниках. С VI по VIII века в мире свирепствовала «Юстинианова чума», названная по имени императора Византии, при котором болезнь достигла расцвета.

Первые достоверные упоминания о болезни, ее симптомах и последствиях относятся к XIV веку. Тогда распространению черной смерти подверглись многие провинции Китая, государства Малой и Средней Азии, Индия. Уже через 10 лет заболевание стало уносить жизни на Ближнем Востоке и на севере Африки. В 1348 году страшная беда пришла на юг Европы, а еще позднее достигла Руси.

Мор от чумы с завидной регулярностью прокатывался по миру, и люди были практически безоружны перед грозным врагом. Вплоть до конца позапрошлого века даже не был выявлен возбудитель заболевания. Обнаружить источник болезни – чумную палочку Yersinia pestis удалось в 1894 году французу А. Йерсену и японцу К. Сибасабуро. Справляться болезнью люди научились позже, и даже в двадцатом столетии чума приносила сметь и страдания на Дальнем Востоке и в Индии. Первые положительные результаты лечения чумы были достигнуты советскими медиками в середине XX века.

Разгул мракобесия и чумные погромы

Средневековый человек не обладал таким объемом знаний о мире, как мы с вами, и затруднялся рационально объяснить многие явления — включая и страшные болезни. Да, сами по себе эпидемии не были чем-то из ряда вон выходящим, но скорость, с которой черная смерть распространялась по городам и селам, и ее «неумолимость» очень быстро вызвали в обществе всплеск мракобесия.

Многие видели в чуме наказание свыше, подыскивая объяснение происходящему в искаженных пересказах библейских легенд, и пытались остановить эпидемию с помощью религиозных обрядов. Устраивались массовые шествия с самобичеванием, священники низшего звена на ходу выдумывали новые ритуалы вроде протягивания нити вдоль городской стены.

Высшие церковные иерархи не решались вмешиваться в ситуацию, хотя у них на глазах формировались настоящие многотысячные секты. Ватикан понимал, что молитвы от болезни не помогают и людям нужна хоть какая-то отдушина.

Если примитивные суеверия заставляли людей запираться в домах или покидать города, то вдохновители движений бичевавших себя флагеллантов или расхаживавших по городам в белых одеждах bianchi делали обратное. Массовые мероприятия — не лучшая затея во время эпидемии, что и говорить.

Другие находили более рациональные объяснения: дескать, такая страшная напасть не может возникнуть сама по себе, и Господь не настолько жесток — это злой умысел или людей, или самого дьявола. Разумеется, в поисках виновных добрались и до мнимых колдунов и до еврейских кварталов.

Чумной бунт — 26 сентября 1771 года

Толпа, жаждавшая хоть какого-то противодействия заразе, резко отреагировала на такой шаг. Повинуясь распущенному слуху о том, что Амвросий, якобы, решил присвоить себе подношения, люди обезумевшие от страха смерти и бездействия властей подняли бунт после очередного колокольного набата.

Охрана у ворот не могла справиться с таким скоплением народа и была оттеснена, прорвавшиеся внутрь Кремля разгромили Чудов монастырь, а на следующий день взяли штурмом двери Донского монастыря и убили укрывшегося там архиепископа. После этого последовали погромы домов дворян и богатых купцов.

Убийство архиепископа Амвросия

Почему произошел Чумной бунт?

Ситуация к августу 1770 года сильно накалилась. Умерших было всё больше, за один летний месяц на тот свет отправилось 7 тысяч человек (в мае того же 1770 года — 850). Приходских кладбищ не хватало, поэтому мертвых хоронили неглубоко. Подвоз продовольствия почти прекратился, многие лавки и магазины закрылись. Генерал-губернатор Салтыков бросил город и уехал в свое подмосковное имение Марфино — императрица потом назовет его «старым хрычом» и отправит в отставку.

Представьте ситуацию: фабрики закрыты, из города выехать практически невозможно, питейные заведения и бани опечатаны, торговля в упадке, вещи и одежда сжигаются.

События 15–17 сентября 1770 года известны как Чумной бунт. Архиепископ Амвросий приказал убрать икону подальше от народных масс. Разъяренная толпа, взбудораженная колоколом Набатной башни Кремля, собралась между Варварскими и Ильинскими воротами Китайгородской стены. Не сдерживаемые никем, москвичи отправились искать Амвросия в Чудов монастырь, попутно громя богатые дома и лавки. Архиепископа обнаружили на хорах Донского монастыря и растерзали. Досталось винным подвалам Чудова монастыря, которые содержали монахи: их опустошила посадская толпа.

Спокойствие в городе воцарилось благодаря московскому главнокомандующему Н. Д. Еропкину. Единственной полицейской силой, которой располагало московское начальство, был Великолуцкий полк численностью около 350 солдат, из них три сотни были расквартированы на расстоянии 30 верст от города.

Еропкин «собрал сто тридцать солдат и полицейских служителей, взял несколько пушек; сначала убеждал, потом велел стрелять картечью, рассеял мятежников, перехватил многих, расставил пикеты в разных местах Кремля и Китай-города, восстановил порядок, получив во время бунта два сильных удара камнем в ногу и брошенным в него шестом».

Толпа отступила, унося раненых. Число жертв «побития» один из очевидцев оценил в 200 человек.

Для полноценного наведения порядка в Москве конца XVIII века хватало нескольких сотен солдат. Убийство крупного церковного деятеля, открытое выступление против власти и угроза распространения болезни вне Москвы заставили Екатерину действовать активнее. Из Петербурга был послан граф Григорий Орлов, он прискакал в Москву 26 сентября вместе с четырьмя полками лейб-гвардии.

«Спаситель» города привез в Москву кнут и пряник. Кнут заключался в быстром следствии над участниками бунта: четырех убийц Амвросия казнили, 173 человека были сосланы на каторгу. Своеобразным «пряником» стала организация общественных работ — москвичи трудились над возведением укреплений, им платили по 10–15 копеек в день, что влило в экономику города средства.

Орлов понял, что в ситуации всеобщего недоверия к медикам и карантинам лучше действовать через церковь: этот институт был понятен, священники обладали весомым авторитетом.

За мародерство в домах погибших полагалась смертная казнь, пустующие дома наглухо забивали досками и помечали красными крестами. За сокрытие трупов умерших полагалась длительная каторга. На дорогах на Тулу, Ярославль, Смоленск и Петербург появились карантинные заставы.

Врач Д. С. Самойлович ввел в практику «окуривательные составы» из смеси селитры и серы, которыми дезинфицировали одежду. Чтобы доказать эффективность новых средств, Самойлович надевал на себя вещи умерших. Власть решилась на эксперимент: семь каторжников провели в доме, где все погибли, 16 суток, носили обработанные вещи зараженных, и никто из них не умер. После этого обработали 6 тысяч городских домов.

К концу 1771 года чума отступила, хотя отдельные вспышки фиксировались и позже.

Возрождение после мора

В Англии во время вспышки чумы 1348 года вымерло до трети населения; нехватка рабочих рук привела к взлету расценок на труд, и король Эдуард III издает «Ордонанс о рабочих и слугах», согласно которому работники обязывались наниматься за ту же плату, что и до чумы, равно как и ремесленникам, торговцам и содержателям харчевен запрещалось взвинчивать цены, а феодалам — платить больше обычного.

Сцена чумы справа, человек слева, держащий факел, освещающий часть сцены слева, больные люди справа. Маркантонио Раймонди, гравюра, ок. 1515–16 года

(Фото: The Metropolitan Museum of Art)

Через 500 лет Карл Маркс назовет этот акт началом «эксплуататорского» и «враждебного рабочему» законодательства — враждебный или нет, но он стал первым в череде законов, регулирующих отношения работников и нанимателей. Уже в 1351 году английский статут «О рабочих» детально расписывал, кому за какую работу сколько положено брать платы, а также тонкости найма, и в целом можно сказать, что именно «черная смерть» положила начало формированию трудового законодательства. Законы эти были непопулярны у народа, так что по тем же причинам чума, получается, стала и экономической предпосылкой для нарастания классовых разногласий, непосредственно приведших к восстанию Уота Тайлера в 1381 году и в исторической перспективе — к развитию социалистических идей. Аналогичные процессы протекали и в других европейских странах.

Но экономические последствия чумы не сводились к одним только вопросам найма. Депопуляция вынужденно привела к повышению производительности труда и эффективности экономики, повысила капиталоемкость сельского хозяйства. Несмотря на ограничительные законы, стоимость труда все равно росла — даже многие землевладельцы нелегально платили работникам дополнительные деньги в обход королевских постановлений. Крестьяне стали чаще менять место жительства в поисках заработка, стоимость земли упала. Оказавшиеся в безвыходной ситуации лорды уступали фермерам право распоряжаться землей в обмен на ренту, крепостное право рухнуло. Ему на смену пришел меркантилизм — предшественник капиталистической системы.

Врач, лечащий жертв чумы, житие святого Себастьяна. Фрагмент фрески в часовне Святого Себастьяна, (Франция), XV век

(Фото: Bridgeman Images / FOTODOM)

Другими словами, мир начал приобретать более-менее знакомые нам очертания. После чумы стали наблюдаться падение инфляции и рост потребления. Перераспределение богатства в пользу выживших привело к возвышению новой аристократии — семейство Медичи, к примеру, хоть и было богатым до чумы, сумело стать сверхвлиятельным после того, как вымерла половина Флоренции. Богачи стали больше тратить на искусства, приближая тем самым Возрождение. Вообще, пережитый ужас заставил людей больше потреблять и тратить на удовольствия — они осознали, насколько коротка жизнь. В торговле повысилась конкуренция, бизнес-стратегии стали более гибкими и потребовали лучших навыков управления рисками. Не стоит забывать, что на развитие коммерции сильно повлияла и протестантская этика — появившаяся, как мы помним, тоже не без участия чумы.

Произошло бы все то же самое, если бы не эпидемии? Как знать. Скорее да, чем нет, но процессы в любом случае заняли бы больше времени и воплощались бы в более умеренном виде, а может быть, и в каком-то ином.

Сегодня много спорят о том, какое влияние окажет на мир эпидемия COVID-19. Многие эксперты критикуют капитализм, показавший свою слабость в борьбе с коронавирусом. Как именно изменятся общественные отношения и экономические связи, к появлению каких новых привычек и институтов приведут, предсказать сложно. Но можно быть уверенными, что какой-то позитив из эпидемии человечество, как всегда, извлечет.

Подписывайтесь на Telegram-канал РБК Тренды и будьте в курсе актуальных тенденций и прогнозов о будущем технологий, эко-номики, образования и инноваций.

Чумной бунт

Ситуация в городе

Администрация города не предпринимала сколько-нибудь решительных действий, и с каждым днём город охватывала всё большая паника. Не дождавшись каких-либо указаний от Екатерины II, Салтыков бежал из Москвы в своё имение Марфино как в более безопасное место.

Брошенных на произвол судьбы горожан охватила паника, с погребением умерших уже не справлялись и они оставались лежать в своих домах и даже просто на улицах города. Ситуация усугублялась ещё и тем, что боявшиеся эпидемии крестьяне перестали привозить в город продовольствие.

Начало бунта

Отчаявшиеся горожане стали толпами приходить к иконе Боголюбской Богоматери у Варварских ворот, веря, что именно она спасёт их от мора. С целью предотвратить скопление людей, которое могло усилить распространение эпидемии, архиепископ Амвросий приказал убрать икону, а короб с подношениями опечатать. Придя 15 сентября на молитву и не найдя образ на привычном месте, толпа пришла в ярость и направилась за иконой в Кремль, снося всё на своём пути.

Ход событий

Разъярённые горожане, подогреваемые к тому же слухами о том, что церковь присвоила подношения себе, вломились в мужской Чудов монастырь и разграбили его. На следующий день, 16 сентября, был окружён Донской монастырь, в стенах которого хотел спастись Амвросий. Толпа выбила ворота и после жестокого допроса до смерти избила архиепископа, а затем отправилась громить дома дворян и купцов, а также больницы и карантинные дома.

Подавление восстания

После бегства Салтыкова из Москвы, главным в городе стал сенатор Еропкин, ему было необходимо принять срочные меры. 16 сентября сенатор ввёл в город войска, которые должны были подавить восстание. Еропкин пытался договориться с восставшими, но те чуть не забили посыльного насмерть камнями. Бои длились в течение 3 дней, по истечении которых бунт всё же был подавлен.

Освобождение крестьянства

Пожалуй, крестьяне выиграли от чумы, если так можно выразиться, больше всех. Крепостное право в Западной Европе и до эпидемии постепенно уступало место новой системе классовых отношений, а резкое сокращение населения усилило эту тенденцию: феодалам пришлось идти на диалог с людьми, работающими на земле.

В результате почти во всей Западной Европе вскоре расширились права крестьян, а разного рода поборы уменьшились. Разумеется, многие феодалы пытались этому противодействовать, так что вскоре у деревенских жителей снова появились поводы для восстаний. Впрочем, и подавлять их выступления ослабевшим государствам также стало намного труднее.

Демократизация церкви

До настоящей Реформации еще далеко, но уже в это время зарождается протестантизм: прежний баланс в духовной жизни, весьма устойчивый, был нарушен.

Коль скоро даже в Италии церковь ничего толком не могла (или не хотела) сделать с разгулом сект разной степени адекватности, то почему не выступить против нее людям в здравом уме, имеющим к тому же обоснованные претензии и требования?

Духовенство тоже сильно поредело за время эпидемии, чему немало способствовала, увы, как раз забота монахов о больных — иной раз монастыри от чумы просто вымирали. И залатать кадровые бреши здесь было куда труднее, чем в рядах крестьян и рабочих: речь идет о специалистах довольно высокой квалификации.

На протяжении всего Средневековья церковь была лучшим и, что главное, постоянно доступным социальным лифтом. Теоретически любой простолюдин мог начать карьеру со служки в храме или послушника в монастыре, а скончаться папой римским. Это одна из немногих в Средние века сфер деятельности, где всё зависело от усилий и талантов самого человека, а не каких-либо внешних факторов вроде происхождения.

Как выглядела Москва накануне чумы?

К тому времени Москва уже полвека как потеряла статус столицы: с 1712 года все переехали на Неву. Главные дела решались в Петербурге. Пока Московскому университету исполнилось лишь 15 лет, 40 лет — первым попыткам городского освещения, еще нет и ста лет, как в городе появился первый каменный мост.

Москва устроена довольно архаично, растет скорее вширь, чем ввысь, напоминает разрозненные слободки и поселения. Кое-где плотность населения низкая, кое-где — повыше. О рваном характере города пишет Михаил Пыляев: «Улицы были непрaвильные, где чересчур узкие, где не в меру уже широкие, множество переулков, зaкоулков и тупиков чaсто прегрaждaлись строениями». Пожарная охрана пока находится в руках самих жителей.

Карантин окончен? Да здравствует карантин!

Когда трёхнедельное затворничество севастопольцев подошло к концу, власти объявили, что Корабельная слободка, один из самых бедных районов города, остаётся закрытой ещё на три недели. Не исключено, что таким образом администрация города хотела поставить на место самых недовольных севастопольцев: ведь казённого содержания обитателям Корабельной слободки не полагалось, здесь жили не военные, а работники верфей. И именно в их среде больше всего роптали на власть.

Тем временем по городу пошли слухи, что чумы никакой и нет, что в бедственном положении виноваты доктора, которые отравляют воду и продолжают говорить об эпидемии, чтобы получать повышенные оклады. Диагнозы вызывали всё больше сомнений, и 31 мая 1830 года, когда оцепление вокруг Севастополя уже сняли, произошло событие, взорвавшее ситуацию.

Умерла матросская вдова Зиновья Щеглова. Врачи, которые её освидетельствовали, опять сказали «чума». А умерла женщина при странных обстоятельствах, соседи якобы слышали в её доме шум и крики. Жительницы слободки сделали вывод, что Щеглову убили, а диагноз «чума» поставили, чтобы не снимать карантин. Стихийно начался женский бунт против докторов, довольно быстро к нему присоединились мужчины, и вскоре уже всю Корабельную слободку охватили беспорядки. По страшной иронии судьбы склад оружия, которое отобрали у населения Севастополя, находился именно в этом районе.

Корабельная слободка Севастополя . (pastvu.com)

Холоднокровные карантины и укрепление светской власти

Образ чумного доктора хорошо всем известен, и в создании таких «санитарных подразделений», действительно, был смысл.

Тем не менее присутствие в очагах эпидемии людей, способных навести хоть какой-то порядок, помогало. Однако на борьбу были брошены не только чумные доктора.

Наиболее страдавшие поначалу от эпидемии итальянские города быстро отреагировали на ужасные события, учредив специальные комиссии, призванные заниматься этим вопросом. Серьезного опыта борьбы с настолько страшной напастью не было, но власти, тем не менее, приняли ряд разумных мер. Прежде всего, создали команды по сбору, вывозу и захоронению в отдельных могильниках трупов.

Кроме того, власти разработали ряд серьезных карантинных мер. Хотя эффективность управления в XIV веке оставляла желать лучшего и, чтобы претворить в жизнь подобные решения, требовался недюжинный администраторский талант — режим карантина действовал, и эпидемию удалось хоть немного сдержать. Успешный опыт итальянских властей начали быстро перенимать по всей Европе.

Также, несмотря на многочисленные протесты, повсюду принудительно закрывались таверны и бордели. Градоначальники понимали, что плотность населения в их вотчинах колоссальная и решить проблему полностью не удастся, — но ограничить контакт между людьми, насколько это возможно, — мера полезная и необходимая.

Особенно впечатляет опыт венецианцев, подошедших к делу с холодной головой. Панику подавляли не только силой, но и личным примером: пока простой люд стремился покинуть города, чиновникам бежать строго запрещалось. Был введен карантин на близлежащих островах, где всех прибывающих проверяли на симптомы болезни.

На предложение Екатерины ввести карантин генерал-губернатор отвечал: «Москву запереть способу нету»

Бороться с чумой поручили генералу Еропкину, и он начал принимать решительные меры, но толку от них было немного.Карантин был все-таки введен — закрывались лавки, трактиры, государственные учреждения, больных пытались изолировать, но эпидемия распространялась все быстрее. К тому же москвичи не хотели отдавать своих больных в карантинные учреждения — сказывалось всегдашнее недоверие к властям вообще и к больницам в частности. Больных и умиравших скрывали — инфекция распространялась еще больше.

Считается, что в городе умирало до тысячи человек в день. Так как в тот момент все еще шли споры, распространяется ли инфекция через непосредственный контакт с больным или благодаря дурным запахам, то предпринимались большие усилия для освежения воздуха, например, стреляли из пушек или беспрерывно звонили в колокола, надеясь таким образом разогнать вредоносные «миазмы». Доктора мужественно боролись с эпидемией, но погибали один за другим.Как водится, начиналась паника — кто-то оставлял больных дома и пытался бежать, где-то мертвые тела валялись на улице. Подбирать их теоретически должны были полицейские, но они боялись это делать. Тогда решили использовать арестантов — им была обещана свобода за то, что они будут собирать трупы. Большинство из них просто разбежалось. Находились люди, грабившие опустевшие дома.