Серафимо-знаменский скит в домодедово

Как корова помогла провести электричество…

С электричеством много было мороки. Наконец одна организация на благотворительных началах сделала проект. По нему выходило, что тянуть кабель надо через лес, что он дважды должен пересечь дорогу… То есть цена этого проведения выходила баснословная для монастыря.

И тут в скит некто дарит корову. Ее, стало быть, надо куда-то разместить. Приглядели место. Срубили деревце, которое стояло на пути. Надо было еще выкорчевать корни. Еще один помощник вызвался экскаватором эти корни убрать. Подцепил, дернул — и раздался страшный хлопок. Оказалось, под корнями дерева высоковольтный кабель. Вот он, рядом, кабель, не надо тянуть издалека. В конце концов разрешили им тут поставить подстанцию.

«…и ныне предстоиши во Свете неизреченном»

Матушка, мы беседуем с Вами в сакральном месте – сохранившемся на территории скита небольшом домике схиигумении  Фамари (до принятия схимы – игумении Ювеналии), где Вы с сестрами создали замечательный мемориальный музей. Здесь фотографии Матушки, ее вещи, ее вериги. Здесь же книги святителя Игнатия (Брянчанинова), подаренные ей ее духовной матерью – первой настоятельницей Бодбийского женского монастыря игуменией Ювеналией (Ловенецкой), впоследствии почти 20 лет возглавлявшей Богородице-Рождественский монастырь в Москве. Если в 2000 году никто не мог Вам подсказать дорогу к скиту, то, вероятно, сейчас путь сюда знают многие?

За эти годы у нас побывали паломники из разных уголков России, а также из Грузии, Армении, Украины, Молдавии,  из других стран – география широкая. Понятно, что многочисленные группы мы принимать не можем – территория и храм небольшие и, допустим, человек 40 не заведешь в крохотный мемориальный музей. Но мы рады тем, кто, интересуясь историей скита и зная о высокой духовной жизни его основательницы, приезжает сюда по зову сердца небольшими группками или в одиночку. Например, нас посетил схиигумен Серафим (Барадель-Покровский) с Валаама, который, будучи келейником старца Софрония (Сахарова) – духовного сына преподобного Силуана Афонского – на протяжении десяти лет жил бок о бок с батюшкой. Теперь отец Серафим – настоятель Валаамского скита Всех святых. Вдохновленный посещением Серафимо-Знаменского скита, схиигумен Серафим написал и прислал нам стихиру святой равноапостольной Нине. Еще он сочинил  тропарь в честь схиигумении Фамари. В стихире звучат слова, обращенные к святой Нине: «Соедини же, паки молим тя, российский и грузинский народы наша союзом любви неразрушимыя…». И в тропаре мы поём: «Утешительнице наша, мати Фамарь, под кровом Девы Пречистая и преподобного старца Серафима слезами твоими создала еси тихое монашеское пристанище измученным душам века сего и ныне предстоиши во Свете неизреченном, с сотаинниками твоими моли Всемогущего Бога соединити Иверию и Россию многострадальная верностию Христу во веки». А сколько верующих – русских, грузин, представителей других национальностей – бывает на день памяти схиигумении Фамари 23 июня (день ее кончины) на Введенском (Немецком) кладбище в Москве! Растет народное почитание Матушки.

Понимая, что нельзя объять необъятное, я надеюсь, матушка Иннокентия, что мы с Вами в будущем продолжим разговор на тему создания и возрождения подмосковного скита. Поводом может послужить примечательная сентябрьская дата: 105-летие освящения скитского храма митрополитом Московским Владимиром  (Богоявленским), которому Господь судил первым из сонма новомучеников и исповедников Российских взойти на Голгофу.

Добавлю, что в сентябре у нас будет еще одна дата, которую нельзя обойти вниманием: 80-летие со дня мученической кончины епископа Арсения (Жадановского), расстрелянного в 1937 году на Бутовском полигоне. После закрытия Чудова монастыря в Московском Кремле, его наместник епископ Арсений вместе со схиархимандритом Серафимом (Звездинским) уехал в Серафимо-Знаменский скит, в котором и раньше был духовным наставником матушки Фамари и многих сестер

За два года до своего переезда сюда он по благословению митрополита Московского и Коломенского Макария (Невского) в сентябре 1916 года совершил постриг игумении Ювеналии в схиму с наречением имени Фамарь. Об этом событии в жизни скита, как и о пребывании в нем двух священномучеников – отдельный разговор.

Беседовала Нина Ставицкая

Фотограф: Владимир Ходаков

Фотогалерея

2008-2021 паломническая служба Радонеж
Политика обработки персональных данных

Разработка сайта ITECH.group

<div><img src="//mc.yandex.ru/watch/12747376" __bxsrc="//mc.yandex.ru/watch/12747376" style="position:absolute; left:-9999px;" alt="" /></div>
<div><img src="https://mc.yandex.ru/watch/37474110" __bxsrc="https://mc.yandex.ru/watch/37474110" style="position:absolute; left:-9999px;" alt="" /></div>

Никто не мог указать дорогу…

Матушка, сегодня обустроенный Серафимо-Знаменский скит, окруженный лесом, – любимое место многих паломников. А 17 лет назад что Вы здесь увидели?

Одни развалины и огромные снежные сугробы. Но на то была воля Божия и архиерейская, чтобы возродить скит. Игумения нашего монастыря в Коломне матушка Ксения (Зайцева) благословила меня съездить и посмотреть, что да как. Помню, дали мне новое пальто, новые ботинки и я в обновках отправилась в путь. С одной электрички пересела на другую, затем на рейсовый автобус. Добралась в эти края без проблем, а дальше… У кого ни спрошу про скит, никто ничего сказать не может. Люди о нем вообще не слыхали! Какой-то сердобольный человек посоветовал пойти в ближайшее село Битягово: мол, там есть храм и батюшка, вероятно, подскажет. Добралась туда по морозу пешком, вошла в храм, в котором тоже было холодно и служил старенький священник. Оказалось, это протоиерей Василий Швец, известный миссионер, ездивший по всей стране и совершавший паломничества во многие святые места. А самого настоятеля куда-то вызвали, но матушка приободрила меня: если дождетесь отца Вячеслава, он отведет по назначению. Я вошла в дом, легла на диванчик и крепко заснула. Отец Вячеслав Заявьялов (сегодня – помощник благочинного Домодедовского округа) появился, когда смеркалось. И вот в сумерках он вместе с матушкой и с кем-то из своих ребятишек повел меня через сугробы, через замерзшую речку Рожайку, по дороге рассказывая, как иногда они тайком сюда пробирались и читали акафисты. Шли мы, шли – ничто не предвещало приближение святыни. И вдруг! Увидев издали храм, я почувствовала, что это какое-то явление необыкновенное. Подошли ближе. Хотя цоколь был практически разрушен, дверь из фанеры, да и в целом внешний вид церкви был жалким, на память пришли слова митрополита Трифона (Туркестанова), ставшие крылатой фразой: «храм Божий – это земное Небо».

Увиденный таким образом храм вдохновил. И впоследствии пронзительное воспоминание о том, как перехватило дыхание при виде «Неба на земле», поддерживало меня в те времена, когда из-за тяжелейших  бытовых условий на нас обрушились многие беды в виде серьезных болезней. Иногда отчаянно трудно было, но коль тебе послушание дадено, нужно его выполнять. Как говорил преподобный Никон Оптинский: «Истинное послушание, приносящее душе великую пользу, это когда за послушание исполняешь то, что несогласно с твоим желанием, наперекор себе. Тогда Сам Господь берет тебя на Свои руки…» Спустя годы мы убедились в справедливости изречения старца. Сегодня в скиту подвизается 13 насельниц. Кто-то из сестер ушел в мир иной. Две наши сестры были назначены настоятельницами в другие монастыри: игумения Тамара (Гончаренко) возглавляет Александро-Невский женский монастырь с.Маклаково Талдомского района, а игумения Георгия (Алгинина) – новоучрежденный женский монастырь в честь иконы Божией Матери «Умиление» г.Сургута. Богослужения  в Серафимо-Знаменском скиту совершаются практически каждый день. Помогают нам трудницы, живущие на испытательном срок. Одновременно сложился крепкий дружный приход.

А в 2000 году из «цивилизации» в разруху – из обжитого монастыря в Коломне в никому  неведомый в округе нежилой скит – временно выехали пять сестер. Жить было негде, и местная представительница православной общественности договорилась со своей подругой, у которой недалеко отсюда находилась дача, что мы там побудем. Это оказалась дача, построенная легендарным полярником-«челюскинцем», Героем Советского Союза Василием Сергеевичем Молоковым. Из-за проблем с газовым отоплением температура в комнатушке, где разместились сестры, была плюс четыре градуса. Разместились мы там 26 января, а 27 января, на праздник святой равноапостольной Нины, к нам приехал благочинный монастырей Московской епархии. Вошел со словами: «Ну вот,  я вам новую сестру привез!» Сидим мы продрогшие, укрывшись одеялами, а новая сестра – в шикарной шубе. Это была Валентина Горячко. Сейчас она – монахиня Марфа. Видите, как взяв тебя на Свои руки за то, что ты исполняешь послушание, Господь приводит людей, о которых сегодня могу сказать: они – наша опора. Бывшая стюардесса международных авиалиний, горячо уверовавшая в Господа в «лётном небе», стала бессменной казначеей обители. Что касается нашего начального этапа, то должна признаться, что поначалу казалось: это привременная попытка. Еще мы не чувствовали себя в тот момент отделенными от Ново-Голутвина монастыря. Трудно было подчиниться тому, что ответственность за возрождение скита нужно на себя принять…

Трудное начало

Вернемся к началу новейшей истории монастыря. Оно было очень трудным. Хотя и руководство района, и благочиние старались помогать восстановлению обители, все равно дела продвигались медленно.

К зиме 2001 года одиннадцатый трест отремонтировал в скиту одно из помещений, куда и вселились насельницы. Один из благодетелей пожертвовал котел, но строители не взялись установить трубу, посоветовав обратиться к специалистам. «Специалист» вскоре нашелся. Он сказал, что у него вот такая труба уже второй десяток лет исправно служит, «сделаю — век меня будете помнить». И сделал.

А 3 января ночью келья загорелась. Девчонки выскочили в чем были, успели отвязать лошадку, которая жила в пристроенном к стене дома закутке, и остались в полном нестяжании.

Отец благочинный после Рождественской службы в соборе обратился к прихожанам: «Вы все сейчас пойдете к праздничным столам, а в нашем скиту живут насельницы, которым негде голову приклонить, давайте пожертвуем каждый от своего имения, кто сколько может, в помощь монастырю, который постигло бедствие…»

После пожара, всколыхнувшего общественность, окружающие как-то более активно стали помогать восстанавливающейся обители. Шли, спрашивали: что вам сейчас раньше всего надо. Отвечали: носки нужны. Отовсюду несли носки…

Временно скитянки поселились в храме, продолжая молиться и трудиться.

Матушка

Настоятельница монастыря — от этих слов веет чем-то отстраненным, величественным, неприступным. Матушка Иннокентия — живая, быстрая, с лучистыми глазами княжны Марьи из «Войны и мира». Очень простая в общении, приветливая и гостеприимная. Ты только пришел, только начал говорить, смотришь через пару минут — тебе уже и говорить нечем, ты уже сидишь за столом и что-то ешь, а матушка рядом и подвигает поближе то одну мисочку, то другую.

Матушка Иннокентия

Рассказывал один человек историю. Поехали они с супругой в скит. Пока ехали, слово за слово — разругались. Из машины вышли, идут к келье, друг на друга не смотрят. Навстречу матушка. Глянула на одного, на другого и повела их в келью матушки Фамари. Там у них теперь небольшой музей — вещи, книги первой настоятельницы. Еще в келье необыкновенная, умиротворяющая тишина. «Вы тут пока побудьте…» — бросила на ходу матушка Иннокентия и побежала по своим делам.

Сели они подальше друг от друга, по-прежнему глядят в разные стороны, молчат. Пять минут сидят, десять… А в келье, между прочим, прохладно. Муж смотрит — печка, рядом дрова. Встал и принялся разжигать огонь. Занялось пламя. Уже теперь оба на него смотрят, оторваться не могут. То есть смотрят в одну сторону. Потеплело от огня. И не только в келье потеплело. Забыли уж, о чем ругались. Тут и матушка настоятельница вернулась, позвала чай пить.

Схиигумения Фамарь

Основательница скита схиигумения Фамарь (Тамара Александровна Марджанова) — уроженка Грузии, княжна (1868-1936). Лишившись к 20 годам родителей, она поступила в Бодбийский монастырь святой равноапостольной Нины. В 1902 году матушка стала игуменией этого монастыря, где подвизались 300 сестер и окормлялись две женские школы.

Схиигуменья Фамарь (Марджанова)

Когда юной послушницей Тамара пришла в обитель, игумения Ювеналия подарила ей книгу «Сказаний» о жизни и подвигах еще не прославленного во святых старца Серафима Саровского. С тех пор матушка возымела к нему необыкновенную любовь. Тогда же во сне явился ей святой старец и произнес пророческие слова о ее игуменстве.

Святой праведный Иоанн Кронштадтский

В 1892 году отец Иоанн Кронштадтский образно предрек ей игуменство в трех обителях и будущую великую схиму.

Через некоторое время указом Святейшего Синода матушку, вопреки ее воле, перевели в Москву и назначили настоятельницей Покровской общины сестер милосердия. Жизнь в столичной обители тяготила ее, и духовный поиск привел матушку в 1908 году в уединенный Царский скит, приписанный к Серафимо-Понетаевскому монастырю, недалеко от Сарова.

Старец Алексий Зосимовский

Молясь однажды перед чудотворной Серафимо-Понетаевской иконой «Знамение», матушка как бы услышала глас от Самой Царицы Небесной: «Нет, ты здесь не останешься, а устраивай сама скит не только себе, но и другим». И это повторилось трижды.

Матушка обратилась за советом к старцу Алексию Зосимовскому, который дал ей такой ответ: «Царица Небесная Сама и место изберет, и средства даст, и духовно устроит. Ты будешь только служкой, орудием…»

Вскоре это место было избрано — «близ села Воскресенского — Битягово тож и деревни Заборье». Испросив благословение у преподобного Серафима, матушка приступила к устройству обители.

Тайная лазейка

Оторвемся от хроники первого года возрождения скита. Вернемся ненадолго в тихую осень, когда еще территория его была наглухо закрыта, на ней располагалась база отдыха завода «Криптон», организация это была секретная, и отдых на базе тоже был засекречен.

Читаем в блокноте, исписанном бисерным почерком.

Пошла я вдоль речки со стороны рощи. Была теплая осень, в лесу тихо, только где-то на дереве стучит дятел. Вошла через лазейку в скит. Подошла к церкви. В дверь ее воткнула осенний букет из листьев и запоздалых цветов. Помолилась, чтобы скорее возобновилась жизнь в скиту. Положила земной поклон от матушки Фамари — была у нее на могилке недавно.

Подошла к келье, которая лучше всех сохранилась (где сауна), около нее растут два кипариса. Сорвала веточку — отнесу на могилку матушки, как привет-поклон из скита.

Слышу — где-то стучит, подошла к келье, которая рядом с террасой, а там маленькая птичка, влетела в разбитое стекло, а вылететь не может, вот и бьется о стекло. Жаль мне ее стало, а помочь ничем не могу. Был у меня кусочек хлеба, покрошила ей на пол, может, поест.

В скиту тихо, никого нет. Воскресение. Такая благодать, что и уходить не хочется. Однако пора. Перелезла через лазейку, чтобы сторож не видел и собаки не залаяли, и ушла.

Дорогой все думала, когда же можно будет спокойно, через ворота, войти в скит, без боязни ходить сюда, молиться и наслаждаться Божией благодатью…