Исторические очерки о храме григория неокесарийского

О святом, в честь которого названа церковь

Св. Григорий родился на севере Малой Азии в городе Неокесарии примерно в третьем веке от Рождества Христова. Получив прекрасное образование в Александрии у самого Оригена, он вернулся на родину. Но вскоре, удалившись в пустыню, начал вести там свою святую жизнь в молитвах и посте, чтобы обрести от Бога дар пророчества. О подвижнике узнал епископ Амасии. Он решил поставить его в родной Неокесарии духовным руководителем. Св. Григорий согласился и стал перед хиротонией горячо молить Бога открыть ему истинное поклонение Святой Троице. И было ему чудесное видение: перед Григорием явились сама Пресвятая Богородица и апостол Иоанн Богослов. Именно от последнего святой получил знание об истинном и достойном исповедании Святой Троицы. На этом Откровении позже и было основано православное учение. Сам Григорий Неокесарийский до этого не дожил. Он скончался примерно в 266 году.

Каменный храм

Свою близость с царём священник сохранил вплоть до смерти государя. Именно он в году венчал Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной, матерью Петра I. И в октябре года, незадолго до кончины царя, был у него в Кремле на пиру – царь сам угощал его заморскими винами и разными яствами. Но прежде, чем уйти на столь почётную службу, священник просил царя разрешить ему перестройку своего замосквореченского храма каменным. Царь исполнил просьбу и взял строительство под свой контроль: оно началось в году. Новый храм стали возводить чуть севернее его деревянного предшественника, и Алексей Михайлович дважды ездил к обедне в строящуюся церковь.

Интересно, что камень для красавца-храма привозили из знаменитого подмосковного села Мячкова: из той же каменоломни брали камень для строительства белокаменных (и первых каменных) стен московского Кремля при князе Дмитрии Донском, а в XIX столетии – для строительства первого храма Христа Спасителя по проекту Витберга на Воробьевых горах. В то время это село уже было вотчинным владением отца Герцена, Ивана Яковлева.

Но незадолго до смерти царя его духовник попал в немилость самого патриарха Иоакима. Известно, что уже через несколько дней после упомянутого кремлёвского пиршества протопоп сидел в заточении на цепи по повелению патриарха, и смог из темницы написать царю прошение о помощи. Царь, находившийся в Преображенском, поехал в Москву хлопотать о его участи, и стал просить патриарха освободить своего духовника, а патриарх в ответ возводил на того «разные вины», которые, вероятно, и были поставлены протопопу в официальное обвинение после смерти царя. Видимо, эти вины были очень серьёзными, так как царь сперва не смог ничего сделать для своего любимца и лишь поставил ему в караул своих верных стрельцов. Только к Рождеству года – последнего года жизни царя Алексей Михайловича – его духовник был освобождён из темницы с прощением и разрешением священствовать. Он даже был приглашён к царю на обед за один стол с патриархом.

Примирение это длилось недолго, ибо состоялось лишь благодаря горячему участию царя в судьбе своего духовника. Первый же конфликт, считается, произошёл уже на похоронах царя. История донесла о том мало достоверных свидетельств, но известно, что священник Андрей Саввинов будто бы сам был инициатором новой ссоры, возмутившись, что патриарх лично исполняет на похоронах то, что должен делать он, царский духовник. И тогда терпение лопнуло. На созванном соборе патриарх обвинил священника во множестве тяжких преступлений, таких, как блуд, превышение полномочий, подстрекательстве царя против патриарха, и, в частности, в том, что поставил себе храм в Замоскворечье без патриаршего благословения и что без того же благословения и «ставленной грамоты» принял чин протопопа Благовещенского собора. И когда в году патриарх Иоаким освящал выстроенный храм св. Григория Неокесарийского, его бывший священник, лишённый сана, уже находился в ссылке в далёком Кожеозерском монастыре.

Во второй половине XVIII столетия у храма появился придел во имя св. Григория Богослова, устроенный тщанием прихожанина Григория Лихонина в честь его небесного покровителя. А до года при церкви было и обычное кладбище.

Трагические последствия холерной эпидемии ещё долго напоминали о себе. Кроме Боголюбского придела Григорьевской церкви, основанного в благодарность и в память об избавлении Москвы от беды, в году был учреждён Александринский сиротский приют «для призрения сирот чиновников, умерших от холеры в Москве». Первое время он располагался в Басманной слободе, в бывшей усадьбе графа Разумовского на Гороховом поле, а потом был переведён в центр Москвы, в усадьбу Апраксина на Знаменке.

Возвращение в лоно Церкви

Обновленный вид Красная церковь получила благодаря стараниям Патриарха Алексия II. Была проведена масштабная реконструкция, выделен церковный декор, позолочены кресты и воссозданы уникальные колокола. По сохранившимся фрагментам восстановили и древние росписи на стенах. Даже нынешний иконостас был «скопирован» с оригинала, которым некогда славился храм (на Полянке) Григория Неокесарийского. Расписание богослужений, которые и сегодня ежедневно совершаются в церкви, впервые можно было увидеть уже через четыре года после начала реставрационных работ. Тридцатого ноября 1996 года в стенах обновленного храма было проведено освящение главного престола.

История Храма Григория Неокесарийского от создания до нашего времени

Храм Григория Неокесарийского помимо духовной, является и архитектурной ценностью. История храма берет начало еще с XV века.

По легенде, князь Василий II длительное время пребывал пленным у татар, где дал обещание: если освободится из плена живым, то возведет в Москве храм во имя святого. 17 ноября 1445 года князя отпустили из плена. В этот день также почитали память Неокесарийского чудотворца Георгия. Было принято решение возвести деревянный монастырь Григория Неокесарийского.

Спустя несколько лет деревянный храм был уничтожен при пожаре. На его месте в 1632 году был выстроен новый храм из дерева. В 1667 году рядом с ним построили каменный храм. В народе его называли «Красный», что означает красивый храм. Позже это название стало использоваться и в официальных источниках.

1 марта 1679 года храм освятили во имя Григория Неокесарийского. Обряд проводил патриарх Иоаким.

В 1812 году началась Отечественная война с Наполеоном. К счастью, храм не затронула война. Наполеон так восхищался красотой храма, что трудом смирился с тем, что не может перенести его в Париж.

Позже к храму был пристроен придел Боголюбской иконы Богоматери в готическом стиле. Икона очень помогала молящимся во время нашествия холеры в 1830-1831 годах.

Первая серьезная реставрация святыни произошла в 1859 году. Тогда были обновили росписи храма, ризы некоторых икон.

В советские времена началось крушение храма. Для увеличения тротуара, в 1930 года была частично разрушена колокольня. После расстрела церковнослужителя в 1939 году храм был закрыт, а иконы отданы в местные музеи.

Полная реставрация собора была проведена в 1965 году. В здании разместили художественный комбинат. И только через 35 лет храм был возвращен верующим. Богослужения начались с 1994 года и регулярно проводятся до сегодняшнего дня.

Когда-то на Большой Полянке…

Начало Большой Полянки. Слева — бывший дом Прозоровского. Фотография 1908 года

Об исчезнувшем уголке старой Москвы.

В начале улицы Большой Полянки стоят многоэтажные дома, построенные в первые десятилетия советской власти. Рассказ об этой части Замоскворечья всегда сопровождается упоминанием о череде невосполнимых утрат. Для возведения огромного жилого дома (Большая Полянка, 1/3), который словно нависает над улицей, Кадашевской набережной и Малым Каменным мостом, пожертвовали двумя дореволюционными усадьбами. Речь идет не о рядовых потерях — разрушенные здания считались бы сегодня значимыми достопримечательностями и заняли бы достойное место на страницах любого путеводителя по району. * * * После переноса столицы из Москвы в Санкт-Петербург (1712–1714) в начале Большой Полянки (тогда улица называлась Космодамианской) размещались дворы военной знати. Аристократия селилась здесь в виду близости Кремля, Монетного двора и церкви Святых бессребреников Космы и Дамиана в Кадашах. Застройка усадеб имела характерную для того времени композицию: главный дом (каменные палаты) в глубине двора, по периметру владения — деревянные служебные строения. В 1730‑х годах одна из уничтоженных усадеб (сегодня она располагалась бы на углу Старомонетного переулка и Кадашевской набережной) принадлежала князю Ивану Юрьевичу Трубецкому. Его называли Меньшой, чтобы отличать от родного дяди и полного тезки — сподвижника Петра I и последнего боярина. Служил И.Ю. Трубецкой Меньшой в Ингерманландском полку, достиг звания полковника. В книге «Сказания о роде князей Трубецких» (см. список литературы в конце) об Иване Юрьевиче написано: «Он принимал участие в событиях, ознаменовавших собою вступление на престол Анны Иоанновны, причем вместе с дядей и братом был противником верховников. Анна Леопольдовна сделала его камергером, а императрица Елизавета Петровна указом от 25 декабря 1742 года произвела его в действительные камергеры и в том же году пожаловала ему орден Святой Анны (первой степени) и назначила президентом Юстиц‑коллегии. <�…> Женат князь Иван Юрьевич был на Марии Яковлевне Глебовой и оставил после себя одного сына князя Николая Ивановича, женатого на княгине Татьяне Алексеевне Козловской, и четырех дочерей: Аграфену, Варвару, Екатерину и Прасковью». По фамилии знатного домовладельца Старомонетный переулок некоторое время назывался Трубецким. После смерти Ивана Юрьевича (1744) усадьба на Большой Полянке перешла по наследству вдове княгине Марии Яковлевне Трубецкой. В 1760–1780‑х годах собственником стал их сын — Николай Иванович. С 1790‑х годов до нашествия Наполеона усадьба принадлежала сыну Н.И. Трубецкого князю Ивану Николаевичу. Он дослужился до чина надворного советника, был предводителем дворянства Дмитровского уезда, где находилось имение Трубецких Ахтырка. После пожара 1812 года, во время которого усадьба значительно пострадала, хозяева решили в нее не возвращаться, и в течение десяти лет здесь оставались лишь полтора десятка дворовых. В 1822 году владение приобрел английский механик по фамилии Мурье, занимавший барский дом некоторое время. Другая находившаяся здесь усадьба располагалась бы сейчас на углу Большой Полянки и Кадашевской набережной. В первой половине XVIII века она состояла из каменного главного дома и деревянных служебных строений. В 1738–1745 годах ею владел полковник Василий Иванович Сабуров, до переезда в Москву живший в столице, где исполнял должность прокурора Сыскного приказа, а позже — товарища санкт‑петербургского вице‑губернатора. В 1745 году В.И. Сабуров продал усадьбу полковнику Никите Саввичу Савину, у которого через десять лет ее приобрел аптекарь Казимир Болеславович Меер. Часть помещений были им приспособлены под аптеку. К 1770 году владение перешло другому аптекарю — Иоганну Матвеевичу Вольфу. Вскоре (1773) он подал в Полицмейстерскую канцелярию прошение, где уведомил о своем намерении «вместо старой вновь каменную аптеку построить в два этажа на погребах со сводами и покрыть железом», а также соорудить «каменное с улицы крыльцо для приходящих за лекарствами». Проект составил приглашенный Вольфом лучший на тот момент московский архитектор — Василий Иванович Баженов. Уточнение «на погребах со сводами» позволяет предположить, что при возведении нового здания зодчий использовал нижнюю часть прежнего дома. На первом этаже была устроена аптека с отдельным входом со стороны улицы. Из северных окон открывался вид на Кремль и Пашков дом — еще одно творение Баженова. К слову сказать, здания на Моховой и Большой Полянке имели схожее внешнее убранство…

Где находится храм?

Место, где сегодня стоит Красная церковь, в древности именовали «Дербицами». Такое название было обусловлено замшелой, очень топкой землей района. Сначала церковь была деревянной. Доподлинно известно, что она строилась по приказу великого князя Московского внука Дмитрия Донского Василия Темного. Согласно некоторым сведениям, он, находясь в татарском плену, дал обет о том, что если обретет свободу, то обязательно возведет храм. Причем, построит его именно на том месте, с которого по возвращении увидит Московский Кремль. А посвятить его князь обещал тому святому, в день памяти о котором это событие произойдет. Так и появилась деревянная церковь на Полянке.

Когда-то здесь была глушь, по которой проходил тракт, ведущий из Новгорода в город Рязань. Название «Полянка» официально появилось только в восемнадцатом столетии. В то время, когда была основана Красная церковь в честь св. Григория Неокесарийского, на этом месте простирались большие поля. Именно они и дали название этой старинной улице в Замоскворечье.

Сначала в этой неказистой сырой местности проживали только крестьяне и ремесленники, но уже с шестнадцатого столетия здесь стали появляться поселения стрельцов. Там же находилась и дворцовая слобода бондарей – царских кадашей, делавших невероятно необходимые по тем временам в хозяйстве деревянные кадки и бочки. С XVIII века Замоскворечье и улицу Полянку начали потихоньку заселять и московские купцы.