Нужны ли мусульманам духовные управления?! за и против

Объединение муфтиятов

Несколько лет назад была попытка объединения духовных управлений мусульман. Нужен ли, на ваш взгляд, муфтий и муфтият всея Руси?

Несколько раз предпринимались такие попытки с начала 90-ых в той или иной форме, но, в принципе, если вы заметили, есть пассивные муфтияты, есть активные, есть те, которых хотят объединить. Первый раз поехал в Европу в начале 90-ых годов: я был в Англии, потом в Швейцарии, в Америке и других странах, и там я не увидел духовных управлений, меня заинтересовал их опыт, потому что они очень сильно развиваются.

В Лондоне, кстати, очень. Это наглядный пример того, как надо развиваться.

Да. Я помню, в 1993 году я был в Лондоне, где я посетил Юсуф Ислама. Он открыл первую среднюю школу, он выкупил здание на свои деньги, он только организовал, но еще не зарегистрировал. Мы с ним сидели, он мне рассказывал, как они организовали первую школу а Англии.

Потом, через 5 лет, я узнаю, что, мало того, что он ее зарегистрировал, а было еще открыто порядка 50 школ, это были средние мусульманские школы. Недавно был во Франции: там открыто 100 средних мусульманских школ, 8 из которых находятся на финансировании государства. Там есть свои определенные условия, это тема длинная. Т.е там обходятся без инструмента духовных управлений, и они больше работают как ассоциации: они объединяют разные организации, создают советы, выбирают руководителей и выполняют какие-либо функции либо обращаются с общеуммовскими предложениями к государству, правительству и т.д.

Объединившись, работать намного продуктивнее.

Они объединяются не кто-то под себя, а скоординировано.

Вокруг идеи какой-то.

Да. И каждый занимается своим делом, но у них есть какие-то советы, куда они регулярно собираются.

Точки соприкосновения, наверняка, есть у каждой организации, поэтому они вокруг этих идей и формируются.

Да. И координируют свои действия, свою работу.

ДУМ Дагестана

Забият Абакарова поступила в больницу с сильными приступами желчекаменной болезни. Женщину привезли в Махачкалу из Казбековского района. Врачи успешно провели ей сложную операцию, после которой Забият забыла про свои боли и уже готовится к выписке.

Забият Абакарова: «Огромное спасибо врачам, они спасли мою жизнь. Я буду просить у Всевышнего здоровья, и удачи, и счастья им. Совсем скоро я увижу своих родственников, своих детей и внуков — об этом я даже и не мечтала».

Третья городская больница Махачкалы уникальна: она была открыта муфтиятом Республики в конце прошлого года. Население в Дагестане растет, лечебные учреждения не в состоянии всех принять, тогда духовным управлением было принято решение построить больницу для самых простых людей.

Марьям Саидгусейнова: «У нас в поселке Сепараторном одна единственная поликлиника — восьмая — она очень перегружена, здесь большое перенаселение. Видно было, что пациенты нуждаются в дополнительной помощи, поэтому пришлось, можно сказать, прийти на помощь городским службам и открыть эту поликлинику. У нас есть и стационар».

В лечебном учреждении несколько отделений, есть и своя поликлиника с регистратурой, куда обращаются в день до сотни человек. Магомед Магомедов проживает в поселке Сепараторный. Раньше приходилось долго ждать очереди к врачу — теперь этой проблемы нет.

Магомед Магомедов: «Раньше я здесь был, и это было 2-3 месяца назад. Альхамдулиллах, и обслуживание, и все остальное очень хорошо, с этим никогда проблем не было. Насчет лечения, оно тоже очень хорошо проводится. Жаловаться — грех, одним словом».

Еженедельно в стационар попадают около 10-15 больных с различными заболеваниями: люди едут за медпомощью со всех районов Республики. В больнице свежий ремонт, самое современное оборудование и квалифицированные специалисты с большим опытом. За полгода работы они провели около 400 операций.

Алибекгаджи Мухучиев: «В отделении работают хирурги, при том и молодые, и самые опытные. У нас 4 хирурга, 3 анестезиолога с хорошей квалификацией. Выполняем операции различной сложности. До сих пор выполнено около 400 операций за это короткое время. В основном это желчекаменная болезнь, грыжи (операцию на паховые грыжи мы уже начали выполнять лапароскопически)».

К сожалению, в некоторых государственных медучреждениях многие услуги стали оказываться на коммерческой основе, пациенты регулярно жалуются на поборы и коррупцию, но здесь нет никакой оплаты за УЗИ, рентген, консультацию и даже сложнейшую операцию. Питание, лекарства и расходы на материалы также доставляются больнице безвозмездно.

Марьям Саидгусейнова: «Сейчас у нас нет ни одной платной услуги. Все, что возможно делать в системе ОМС, то, что гарантирует государство гражданину, мы делаем на данный момент бесплатно. Благодарить никого не нужно: ни медсестер, ни хирургов, ни врачей. Наоборот, это преследуется у нас».

За полгода работы дагестанской больницы ее уже успели посетить специалисты из Москвы. В течение недели они проводили мастер-классы для врачей, вели бесплатный прием пациентов. Приглашать лучших медиков со всей страны в этом медучреждении теперь будут постоянно.

Марьям Саидгусейнова: «В этом плане мы изучили потребности населения и выписали себе специалистов из Москвы. Они к нам приехали с удовольствием. Мы удивились: они откликнулись, очень быстро собрались и приехали достаточно большой бригадой — было свыше 12 специалистов. Они консультировали абсолютно бесплатно».

В больнице теперь планируют построить дополнительный корпус, ведь желающих здесь обследоваться и лечиться становится все больше.

Патимат Бурзиева. Рамазан Магомедов, канал «Алиф», Дагестан.

Муфтий

С создания Духовного управления мусульман Чувашской Республики Муфтием является Альбир хазрат Крганов.

Координаты: 42 93 60 Чувашская Республика, Батыревский район, с. Шыгырдан, ул. Ленина, 60 .

Заместители муфтия

Саедзаде хазрат Гимаев — Главный Казый Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики

Реис хазрат Яфизов — Заместитель Главного Казыя Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики

Хамидулла хазрат Миназетдинов — Заместитель Главного Казыя Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики.

Наиль хазрат Ямалутдинов — помощник Председателя Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики: 42 91 55 Чувашская Республика — Чувашия, Комсомольский район, с. Токаево, ул. Ленина,д. 17а .

Телефон 89053457091

Шакиров Агъзям Халимович -Заместитель Муфтия Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики по взаимодействию с органами государственной и муниципальной власти, институтами гражданского общества Телефон:

Ахмадеева Фердания Шайхулловна -Заместитель Муфтия Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики по развитию в сфере образования и просвещения

Гилимянов Фаних Фанилович -Заместитель Муфтия Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики по взаимодействию с молодежными объединениями Телефон:

Махмутов Асхат Айсянович -Заместитель Председателя Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики по взаимодействию с общественными советами мусульманских приходов Телефон:

Юсуф хазрат Адельшаевич -Заместитель Председателя Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики по взаимодействие в сфере духовно-нравственного воспитанияТелефон:

Алимов Курбангали -Заместитель Председателя Централизованной религиозной организации Духовное Управление мусульман Чувашской Республики по развитие комплекса мусульманских ритуальных услугТелефон:

Опыт соседних стран

Вы лично как относитесь к мнению, что порядок и эффективность в мусульманской сфере могут быть обеспечено только с поддержкой государства, в тесном сотрудничестве с ним. По правде говоря, опыт некоторых стран прямо об этом и говорит: например, опыт турецкого «Diyanet», он вам не о чем не говорит? Приемлем ли он у нас?

Во-первых, естественно, я должен отметить, что мусульманские организации должны плотно сотрудничать с государством, и сотрудничать они должны на взаимовыгодных основах. Формат должен выбираться в зависимости от страны и традиций. У нас, в России и даже в Российской империи, традиционно сложилось так, что нам создали духовное управление такой системы. Естественно, мы не должны думать, что, если нам этого инструмента не хватает, мы должны создавать дополнительные инструменты, не надо разрушать, потом заново строить — нужно находить и развивать новые инструменты.

Что касается «Diyanet» Турции, во-первых, нужно отметить, что Турция — это мусульманская страна, более 95% там мусульмане. Во-вторых, «Diyanet» — это больше как министерство религии, а не какая-то религиозная организация, и она в основном занимается курированием работы мечетей. У них нет сундуков с садакой: там не надо мулле определять куда и сколько денег выделить из накопившегося, он получает четко зарплату. И потом, там существует множество различных организаций, в том числе мусульманских политических, выходец одной из которых нынешний президент страны. Поэтому здесь сравнение с нами несколько некорректно.

Но у России тоже богатая история, на самом деле, сосуществования с исламской религией и мусульманами, если рассматривать вопрос вообще присутствия в рамках нынешних границ, т.е мусульмане оказались тут раньше.

Безусловно. И наши западные братья, когда я езжу к ним, они всегда меня спрашивают, интересуются, даже предлагают провести какое-то мероприятие, связанное с опытом мусульман сосуществования с православием. Эти вопросы постоянно возникают.

Есть некий опыт, багаж знаний, с которым мы можем поделиться с европейскими странами, потому что принципы проникновения ислама у нас и в Европе совершенно разные.

Абсолютно верно. У нас свой опыт уникальный.

Тем не менее существуют и позитивные примеры деятельности муфтиятов. Об этом у нас есть небольшой сюжет. Давайте посмотрим.

Дагестан выходит в лидеры

На начало текущего года в России было зарегистрировано 5513 мусульманских организаций, включая 83 централизованные. Реальное число общин заметно выше – не менее 8500, однако подсчитать его непросто ввиду отсутствия четкого критерия общины. Так, в Дагестане немало мечетей без общин – например, вблизи дорог для молитвы путешествующих, однако есть и общины без мечетей. Именно в этой республике, а также в соседних Ингушетии и Чечне большая часть общин не зарегистрирована. В других же регионах ситуация иная – доля зарегистрированных общин там достаточно высока, а в некоторых случаях, например, в Мурманской области или Карелии, их даже больше, чем реально действующих.

Исходя из вышеприведенного, на первое место среди мусульманских центров России по целому ряду параметров вышло ДУМ Дагестана (ДУМД), в марте текущего года обособившееся от КЦМСК. Этот муфтият – явный лидер по числу реально действующих общин, многие из которых созданы за пределами республики, а также по количеству учебных заведений и мощности кадрового резерва, без преувеличения, тысячи дагестанцев смогли получить отличное богословское образование как в России, так и за ее пределами, в связи с чем востребованы в мечетях по всей стране. Десятки дагестанских богословов и простых имамов были убиты ваххабитами, однако уцелевшие не потеряли присутствия духа и приобрели изрядную закалку.

Сейчас ДУМД во главе с муфтием Ахмадом Абдуллаевым, который также является главным суфийским шейхом дагестанцев во всем мире, фактически стало центром федерального уровня – его общины созданы в большинстве субъектов РФ и действуют либо самостоятельно, либо под эгидой общин ЦДУМ, ДУМ РТ и Духовного собрания мусульман России (ДСМР). Эти общины, как правило, малоконфликтны, и их лидеры не претендуют на захват власти в региональных уммах, концентрируясь на работе с дагестанцами и распространении суфизма. Например, имам-хатыбом крупнейшей мечети Новосибирска служит дагестанский суфий Мухаммад Мухаммадов, который, являясь представителем муфтия Дагестана в регионе, также подчиняется местному муфтию-татарину.

Важным признаком присутствия представителей ДУМД в мечетях является газета «Ассалам» – самое тиражное из печатных мусульманских СМИ России, усиленное распространение которого некоторое время назад стало формальным поводом конфликта ДУМД и КЦМСК. Общая численность общин ДУМД в пределах Дагестана достигает 2600 (при 800 зарегистрированных), а за пределами республики их не менее 200 – то есть суммарно около 2800. Интересно отметить, что численность не подчиняющихся ДУМД ваххабитских общин известна точнее – руководство муфтията в 2016 году говорило о 62 подобных мечетях, хотя к настоящему времени их численность определенно снизилась.

Этот муфтият связывают особенно дружеские отношения с ДСМР и ДУМ РТ, весьма успешно идет сотрудничество и с ЦДУМ. С КЦМСК у ДУМД начался период недопонимания, однако с чеченским муфтиятом таких проблем не отмечается. Совет муфтиев России (СМР), ДУМ Крыма и города Севастополя придерживаются в отношении ДУМД нейтралитета. По факту ДУМД является мусульманским центром федерального уровня, однако старается не создавать параллельные юрисдикции за пределами Дагестана.

Потерянная координация

После выхода ДУМД Координационный центр мусульман Северного Кавказа переместился с первой на четвертую позицию по влиянию, сохранив контроль примерно над 1 тыс. реально действующих общин при 500 зарегистрированных. Половина из них сосредоточена в Чеченской Республике, муфтият которой официально вернулся в КЦМСК в 2017 году (не менее 500 при 115 зарегистрированных), более чем по 100 мечетей действует также в Ингушетии (хотя там зарегистрировано всего 19 мусульманских юрлиц), в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкесии. Подчиняются КЦМСК и более мелкие муфтияты – Ставропольский, Адыгеи и Краснодарского края, Северной Осетии и Калмыкии.

Зона юрисдикции КЦМСК сейчас ограничена территорией СКФО (за исключением Дагестана), Адыгеей, Калмыкией и Краснодарским краем. Этот альянс имеет просуфийский и антиваххабитский характер и дружит со всеми мусульманскими центрами страны за исключением ДУМД.

Духовные управления мусульман. История

На сегодняшний день в России насчитывается 7 крупных официальных мусульманских духовных центров, всего порядка 80 региональных муфтиятов, некоторые из которых предпочитают сохранять полную независимость.

До 2010 года централизованных структур было три:

1. Совет муфтиев России, основанный в 1996 году муфтием Равилем Гайнутдином;
2. Центральное духовное управление мусульман Талгата Таджуддина;
3. добавившийся к ним в 2001 году Координационный центр мусульман Северного Кавказа с Исмаилом Бердиевым во главе.

Но после появления так называемой Российской ассоциации исламского согласия триполярная система начала рушиться. Ситуация усугубилась в 2011 году, когда независимым стало ДУМ Республики Татарстан. Предшественником современных российских муфтиятов является Оренбургское могометанское духовное собрание. Сегодня многие считают, что созданное по приказу Екатерины Второй в 1788 году структура была всего лишь инструментом контроля верующих. Им отвечают историки, что официальное признание ислама терпимой религией скорее надо считать уступкой империи и важным завоеванием мусульман.

С выгодных позиций Москвы

На пятой позиции с небольшим отрывом от КЦМСК расположился Совет муфтиев России, который контролирует чуть больше 900 общин. Большая часть из них (свыше 500) сконцентрирована в Башкортостане и подчиняется ДУМ Республики Башкортостан, которое входит в СМР уже во многом формально и вполне может в ближайшее время либо объявить о своей независимости, либо вернуться в состав ЦДУМ. Оставшиеся организации раскиданы по всей стране – от Якутии до Калининграда и от Мурманска до Сочи. СМР не признает разделения сфер влияния с другими муфтиятами и имеет свои организации в пределах зон ответственности ЦДУМ, КЦМСК, ДУМ РТ и независимых муфтиятов. Более того, в одном регионе могут сосуществовать разные ЦРО юрисдикции СМР – например, в Свердловской области их целых три.

Ядром и во многих случаях альтер-эго СМР является ДУМ Российской Федерации, которым одно время предлагалось заменить СМР, но из-за бунта ряда региональных муфтиятов эту идею пришлось похоронить. Председательство в ДУМ РФ позволяет муфтию Равилю Гайнутдину именовать себя духовным лидером мусульман всей России, хотя по факту он контролирует не более 11% реально действующих общин страны (или 16–18% от числа зарегистрированных). Несмотря на такие скромные показатели численности организаций, СМР является абсолютным лидером по числу ЦРО, располагая почти половиной от их общего количества и активно продолжая создавать новые.

К другим конкурентным преимуществам СМР можно отнести удачное расположение центрального аппарата в Москве и контроль над крупнейшей мечетью столицы, интенсивную международную деятельность, активнейший самопиар и привилегированный доступ к внутренним и внешним источникам финансирования. Лидеры СМР представлены в Президентском совете, Межрелигиозном совете России, Общественной палате и целом ряде общественных советов при министерствах и ведомствах.

Между тем вышеперечисленные плюсы уже не компенсируют накопившиеся минусы, из-за которых СМР восьмой год теряет свое влияние в умме. Структура Равиля Гайнутдина проигрывает ЦДУМ по исторически сложившемуся авторитету, а ДУМ РТ, ДУМД и ДСМР – по динамике развития. СМР потеряло контроль над ключевыми интернет-СМИ, ее печатные издания малоизвестны, а ситуация с радиоэлектронными СМИ выглядит катастрофической. Так, муфтий Камиль Самигуллин давно обогнал Равиля Гайнутдина по цитируемости в СМИ, да и Талгат Таджуддин с Альбиром Кргановым (лидер ДСМР) свое присутствие в них резко увеличили. Международная деятельность тоже имеет проблемные сферы – например, в Сирии делегациям СМР не рады, и им приходится ездить в Ливан, а у других мусульманских центров проблем с этим нет, и они регулярно посещают САР. Повышенная скандальность лидеров СМР, которые только в этом году поссорились с Управлением внутренней политики администрации президента и мэрией Москвы, а также систематические случаи осуждения его духовных лиц за экстремизм и терроризм (таковых уже более 30) авторитета этой организации тем более не повышают.

У СМР открыто враждебные отношения с ЦДУМ и ДСМР, а с ДУМ РТ они близки к таковым. КЦМСК и ДУМД открыто с СМР не конфликтуют, однако их отношения натянуты, особенно после скандала с неприятием СМР антиваххабитской «Грозненской фетвы». Однозначным союзником СМР можно назвать только ДУМ Республики Крым и города Севастополя.

Почему ДУМ неэффективны?

Духовные управления в основной своей массе такие неповоротливые, неэффективные за редким исключением и имеют мало влияния на массы. Дело в системе или в конкретных людях? Все-таки приход нового поколения муфтията часто сказывается на их работе и на сами муфтияты вполне благополучно.

Это такой очень многослойный вопрос. Здесь можно на несколько слоев разделить. Во-первых, да, приходят новые, молодые, энергичные, т.е была старая школа — бухарская — а сейчас очень много мусульман, даже муфтиев, которые обучались и получали мусульманское образование за рубежом, или в зависимости от регионов, тут очень много факторов. От региона тоже зависит: есть республика мусульманская и есть область немусульманская.

Все зависит также от духовного деятеля. Но в любом случае, как я уже в начале сказал, это инструмент, и в первую очередь это инструмент государства, а мусульмане больше приспосабливаются под этот инструмент. У кого-то это получается достаточно удачно, я даже могу сказать: это Мукаддас Бибарсов, у него наиболее удачная работа и в социальной, и благотворительной, и в образовательной сферах. Хотя в процентном соотношении это одна из небольших общин российского региона, но он смог организовать это все. К сожалению, таких примеров крайне мало.

Виновно ли духовное управление мусульман в том, что за 25 лет относительной свободы, у нас так и не случилось реального возрождения исламских ценностей? Напротив: часть молодежи ударилась в радикализм, а интеллигенция и элита, для них религия в основном так и осталось маргинальным явлением.

Во-первых, мусульмане должны сказать, что они виноваты в том, что происходит, потому что они не смогли создать нужных инструментов.

В принципе некий карт-бланш муфтиятам был предоставлен, да, в определенном смысле, в определенной степени в эти 25 лет относительной свободы? Почему им не удалось воспользоваться этим? Они могли эти инструменты создавать на базе этих муфтиятов, но этого не случилось.

Здесь немножко по-другому. Во-первых, здесь не совсем карт-бланш. Я сказал, что структура духовного управления — для государственных чиновников, чтобы контролировать.

Может, не карт-бланш. Я не правильно выразился. Я имел в виду некую монополию.

Я бы не сказал, что там какая-то монополия. Это просто инструмент. Мусульмане просто приспосабливались к духовному управлению, они ее не создавали. Кто-то больше в каком-то регионе смог вытянуть из этого духовного управления, нет чтобы создать другое. Если мы занимаемся стройкой, нам не только нужен кран подъемный, нужен экскаватор, чтобы построить здания, нужны соответствующие стройматериалы, инструменты, т.е много инструментов, чтобы построить современный дом. Мы сегодня хотим построить современный дом — умму — соответственно, нам тоже нужен не только один кран, каким бы он хорошим не был, но с ним одним хорошее здание не построишь. Нужно очень много: и хороший фундамент выкопать о очень много оборудования. Здесь тоже самое.

Современные российские ДУМ

Вы известны тем, что последовательно всю жизнь критикуете систему духовных управлений мусульман. Чем они вам так не нравятся?

Я, наверное, не совсем соглашусь с вами. Во-первых, я бы хотел отметить, что я рассматриваю духовное управление как один из инструментов. Во-вторых, опровергая заявление с вашей стороны, мне довелось в начале 90-ых немножко поработать там, но не столько в духовных управлениях.

В 1993 году вместе с известным мусульманским религиозным деятелем Нафигулла Ашировым мы организовали Высший координационный центр духовных управлений мусульман России. Тогда был переходный этап между тоталитарной советской коммунистической системой и новой Россией, изменились законы, и мы решили реформировать систему духовных управлений. Она принадлежала одному муфтию, который был куратором, а где-то деспотом в том смысле, если, например, кто-то или какая-то община хочет напечатать мусульманский календарь где-то в Москве или Саратове, то им нужно было ехать в Уфу к Талгату Таджуддину, и только после его личной подписи разрешалось, я уже не говорю об учебных заведениях, курсах — все это нужно было согласовывать. Поэтому после долгого разговора на конференции в Давосе мы познакомились с Ашировым, я пригласил его в Москву. Мы тогда как раз собрали таких активных имамов из разных городов России: это был и Габдулла Галиулла, Нурмухаммад из Башкирии, Мукаддас Бибарсов и др. — и предложили им, в связи с изменением законов, зарегистрировать муфтият в каждом районе, чтобы каждый решал свои проблемы в своем регионе, не централизованно. Мы провели первый, самый свободный съезд ДУ в Татарстане и учредили первое в истории Татарстана ДУМ Татарстана, потом дошли до Башкортостана, Саратовской области и т.д. Потом появилось много духовных управлений под этим координационным центром.

А какая реакция была на это?

Реакция была очень разнообразной, но самое важное для нас было то, что мы смогли облегчить регионам работу, т.е не надо было спрашивать разрешения, согласования, чтобы построить мечеть, в 90-ые годы всем нужно было быстро построить мечеть или открыть медресе и т.д. И это все очень быстро пошло

Я тоже был связан с духовным управлением, но немного в другой ипостаси. Хотя духовное управление, мы знаем, было создано Екатериной Второй почти 2,5 века назад. Естественно, оно было создано для контроля и регулирования мусульманской уммы, общины, т.е с точки зрения политики и светской власти это понятно: они контролировали, им было удобно. Они взяли в муфтии одного разведчика, татарина или башкира, дали ему надел крепостных и назначили.

Тогда мусульмане называли это управление «Махкама-Шарийя», но ее назвали «Духовным собранием» по-русски, и она была зарегистрирована именно таким образом. Всю мусульманскую умму, власть тогдашнюю царская власть сосредоточила на этом человеке. Он получил недвижимость в Санкт-Петербурге, т.е его, как говорится, вывели на достойное место — он стал очень почетным мусульманином. И они сказали: «Будьте добры, теперь все вопросы решаем через него. Прекращаем восстания, недовольства». Т.е это своеобразный инструмент, но этот инструмент в первую очередь был создан властью для того, чтобы контролировать, а, с другой стороны, да, мусульмане в разные времена больше по остаточному принципу использовали этот инструмент. Действительно, этот инструмент тоже нужен. Но я считаю (думаю вы тоже согласитесь): инструментов должно быть много разных, так же, как, допустим «Алиф ТВ», если бы он был при каком-то ДУМе, вряд ли бы он так развился».

Наличие большого количества инструментов позволяет снизить бюрократические проволочки и проблемы, которые возникают в связи с этим.

Абсолютно верно.

Перспектива создания исламских организаций

В продолжение этих инициатив, которые вы запустили, хотелось бы задать вам следующий вопрос: реальна ли в России другая система, менее бюрократизированная, как, например, сеть автономных общественных объединений в Европе или некоторых арабских странах? Все-таки духовные управления мусульман пережили царей, СССР и в новой России они вошли в историю, может, это какой-то элемент российской государственности, как та же РПЦ?

Во-первых, здесь должен быть какой-то эволюционный процесс. Действительно, я иногда говорю, что духовное управление, сама система немножко напоминает телегу тех веков с прикрепленным моторчиком. Нужны информационные агентства, телевидение, и они должны работать автономно, т.е должны быть свои специалисты, группы, команды, аналитические центры, научные.

Автономно, но все-таки в какой-то кооперации, координации друг с другом, преследуя единую цель.

Да. Я всегда повторяю то, что, когда Владимир Владимирович, наш глава государства, встречался с муфтием в Уфе 2013 году, он сам отметил очень важный момент, я его все время повторяю: «Важны новые формы работы, — он говорит, — через мусульманские культурные центры, исламские научно-просветительские центры, молодежные женские клубы». Это слова Путина. В данной ситуации он тоже не удовлетворился ограниченностью духовных управлений. В 21 веке этого уже не достаточно, хотя я не говорю, что от них надо избавляться — они тоже должны играть свою роль, но в соответствии с тем масштабом, который прописан у них в Уставе.

Вопрос о термине: вообще корректно ли говорить «управление духовностью мусульман»? Кстати, последнее появившееся в России крупное объединение мусульман называлось не «управлением», а «собранием.

Как я уже упомянул в начале, во-первых оно началось с Махкама-Шариа. Мусульмане называли изначально так, когда оно было создано. А «духовное собрание» было назначено скорее немусульманами, когда его регистрировали.

Т.е они дали некое юридическое определение?

Да. И это изменение на «духовное управление» произошло в 1917 году, когда был снят муфтий Баязитов Временным правительством во время неразберихи во власти Российской Империи. Через некоторое время был созван Первый Всероссийский съезд в 1917 году, где они выбрали Галимджана Баруди и назвали организацию «Диния Назарат», т.е «религиозное управление». Но почему-то, возможно, в органах регистрации это перевели как «духовное управление мусульман». Может быть, это было с приколом, может быть, не знали, как лучше. Не знаю, какой умысел был заложен в этот перевод. Поэтому ответ истории на этот вопрос где-то здесь.