«отец арсений»

Предисловие

В последние годы появилось много воспоминаний о жизни политических заключенных во времена «культа личности».

Пишут ученые, военные, писатели, старые большевики, интеллигенты самых разных профессий, рабочие, колхозники. Пишут о своей жизни в лагерях и тюрьмах, о допросах, но никто еще не рассказал нам о миллионах верующих, погибших в этих лагерях, тюрьмах или переживших небывалые страдания на допросах.

Они страдали и умирали за свою веру, за то, что не отреклись от Бога и, умирая, славили Его, и Он не оставлял их.

«Положить печать на уста своя» – значит предать забвению страдания, муки, подвижнический труд и смерть этих мучеников, пострадавших Бога ради и нас, живущих на земле.

Не забыть, а рассказать должны мы об этих страдальцах, это наш долг перед Богом и людьми.

Лучшие люди Русской Православной Церкви погибли в это трудное время: иереи и епископы, старцы, монахи и просто глубоко верующие люди, в которых горел неугасимый огонь веры, по силе своей равный, а иногда и превосходящий силу веры древних христиан-мучеников.

В этих воспоминаниях предстает пред нами один, только один из многочисленных подвижников. А сколько было их, погибших за нас!

Двадцать веков копило человечество знания, христианство принесло Свет и Жизнь людям, но в двадцатом веке люди отобрали из арсенала знаний только зло и, помножив на достижения науки, доставили миллионам людей величайшие и длительнейшие страдания и мучительную смерть. Господь привел меня пройти малую часть лагерного пути с отцом Арсением, но и этого было достаточно, чтобы обрести веру, стать его духовным сыном, пойти путем его, понять и увидеть его глубочайшую любовь к Богу и людям, и познать – что такое настоящий христианин.

Прошлое не должно быть утеряно, на прошлом, как на фундаменте, утверждается новое, поэтому сообщить, что мне удалось узнать о жизненном пути о. Арсения, я посчитал своим долгом.

Для того чтобы собрать драгоценные сведения об о. Арсении, мне пришлось обратиться к памяти его духовных детей, письмам, когда-то написанным им друзьям и духовным детям, и воспоминаниям, написанным людьми, знавшими его.

Духовные дети о. Арсения были многочисленны, и там, где поселял его Господь, появлялись они вокруг него, был ли это город, где он, ученый-искусствовед, принял иерейство и организовал в полузабытом приходе общину, деревня, где он был в ссылке, затерянный в бескрайних лесах Севера маленький городок, или страшный лагерь «особого режима».

Интеллигенция, рабочие, крестьяне, уголовники, политические заключенные – старые большевики, работники органов, соприкасаясь с ним, становились его духовными детьми, друзьями, верующими и шли за ним. Да! Многие, узнав его, шли за ним.

Каждый, знавший о. Арсения, рассказывал мне, что он видел и знал о нем.

Встречаясь с о. Арсением, я старался узнать о его жизни, но, хотя он вел со мною много бесед, о себе рассказывал мало. Кое-что мне удалось записать еще при его жизни, и, давая ему на просмотр записки, я спрашивал: «Так ли это было?» и он всегда говорил мне: «Да, было», – но обязательно добавлял: «Господь всех нас водил по многим дорогам, и у каждого человека, если внимательно присмотреться к его жизни, есть много достойного внимания и описания. Моя жизнь, как и каждого живущего, всегда переплеталась или шла рядом с жизнью других людей. Много было всего, но все и всегда было от Господа».

Часто по нескольку раз он исправлял неточности в написанном. Для удобства изложения воспоминаний некоторые соБыт. сдвинуты мною во времени, переменены названия мест и имен почти всех участников, так как многие еще живы, а время переменчиво.

Труден был поиск, но в результате появились эти воспоминания, письма и записки, хотя и несовершенные по своему изложению, но воссоздавшие образ и жизнь о. Арсения.

Начиная свою работу, я не представлял вначале, какой соберу материал и объем книга, но теперь отчетливо вижу, что будет три части: «Лагерь» – первая часть, и Вы прочтете ее сейчас, вторая часть – «Путь», в которую войдут отдельные письма, воспоминания, рассказы людей, знавших и знающих о. Арсения. Вторая часть написана, но требует доработки, а для третьей части собран многочисленный материал, над которым надо еще много работать. Молю Господа помочь мне.

Было бы самонадеянным говорить: «Я написал, я собрал». Писали, собирали, посылали мне свои записки многие и многие десятки человек, знающие и любящие о. Арсения, и это им принадлежит написанное. Я лишь пытался, как и все, кого возрастил и поставил на путь веры о. Арсений, трудом своим отдать малую часть неоплатного долга человеку, спасшему меня и давшему мне новую жизнь.

Прочтя записки, помяните о здравии раба Божия Александра, и это будет мне великой наградой.

Любовь к Господу и к ближним позвала молодого монаха Петра Стрельцова служить в приходе

Отец Арсений, в миру Стрельцов Петр Андреевич, родился в 1894 году в московской семье. Мама, Мария Александровна, с детства прививала Пете нерушимую веру и любовь к Богу.

После успешного окончания исторического факультета Московского Императорского Университета, в 1916 году, Петр Андреевич больше восьми месяцев болел эндокардитом. В это время им написаны первые работы по древнерусскому искусству и культуре.

Мечтая с детства о монашестве, в 1917 году поехал Петр Стрельцов в Оптину пустынь.

Два года прожив в послушании у старца Анатолия и отца Нектария, постиг великую любовь к Господу.

Приняв монашеский постриг с именем Арсений, что значит — мужественный, в чине иеромонаха, с благословения своих духовных отцов, отправился служить «в миру».

Обратившись с прошением к Святейшему патриарху Тихону, Арсений получил разрешение на службу в одном из московских приходских храмов.

Все лагеря и ссылки пережил отец Арсений с верой Христовой и любовью к человеку

Протоиерей Павел, настоятель храма, принял молодого иеромонаха и обучал его всему, чего сам постиг за тридцать лет служения.

В начале 1921 года отец Арсений стал вторым священником прихода, а в конце того же года   протоиерея Павла арестовали и сослали в Архангельскую область, где он скончался через шесть неполных лет.

Отец Арсений остался единственным священником прихода.

Сталинские репрессии имели массовый, жестокий характер. Жертвами становились не только политические противники большевизма, но и все, кто, по мнению коммунистов, представлял угрозу достижениям целей партии.

Репрессиям подвергались чиновники царской власти, полицейские, предприниматели и священнослужители, студенты. Сослать или расстрелять могли по доносу, сфабрикованному делу, или совсем без объяснения причин.

Исполнен был дух отца Арсения двумя разными путями, ведущими к одной цели. Один являл собой великую любовь к Богу, второй — к человеку, как к ближнему. Молился и просил он Господа указать на путь истинный.

Отправился Арсений в Оптину пустынь за советом к своему духовному отцу. Выслушал его старец Анатолий и сказал:

Архиепископ Иларион также одобрил духовный путь иеромонаха, о чем молодой Арсений и мечтать не мог, поскольку не принято было иеромонахам служить в приходах. Благословение архиепископа вдвойне утвердило уверенность в правильном духовном выборе начинающего священника.

Отрывок из книги «Отец Арсений»:

В 1927 году арестовали и сослали батюшку Арсения на два года в Архангельскую область. Возвращаться в Москву после ссылки ему было запрещено, поэтому служил он за сто первым километром, в одном из храмов Московской области.

В 1931 году снова арест и снова ссылка. На этот раз в Вологодскую область на долгих пять лет. Жить после ссылки отцу Арсению разрешалось в Архангельской, Владимирской или Волгоградской областях, но служить в церквях было запрещено.

После ссылки он продолжает богослужения, на этот раз уже подпольно, на дому. Тайно несколько раз успевает съездить к владыке Афанасию в Петушки.

В 1939 год — третий арест — Сибирь, затем — Урал.

В марте 1941 года — лагерь усиленного режима, без права переписки и посещений, и в 1942 году — перевод в лагерь с особым режимом, который называли смертным, поскольку выжить в таких условиях удавалось единицам.

Но даже в этих условиях отец Арсений продолжает хранить и множить любовь к Богу.

Верующие тянулись к нему, как к источнику духовного спасения, неверующие — обретали любовь, душевную теплоту, надежду и веру. Окружающие люди видели в нем старца, достигшего духовной безупречности.

Тысячи духовных чад обогрел за свою жизнь батюшка, вселяя веру и любовь

После освобождения из лагеря, в 1958 году, поселился батюшка в Ярославской области в Ростове Великом, где и остался жить. Сначала жил в уединении, но скоро написал письма своим духовным детям.

Начала собираться духовная семья. Со всех уголков необъятного Союза приезжали к нему за помощью, поддержкой, советом, опытом. Каждый год его посещали до 380 человек. И днем и ночью его жизнь была наполнена служением и любовью.

Символическая могила отца Арсения на кладбище Ростова Великого Ярославской области

Даже во время длительной болезни, когда оставалось жить ему несколько дней, отец Арсений не думал о себе, молился о других, исповедовал, наставлял. Скончался преподобный иеромонах в 1975 году и погребен был в Ростове.

На могиле его поставили камень с надписью «Отец Арсений 1894 — 1975». Сейчас место захоронения утеряно, пропал и камень, умерли все те, кто мог показать могилу батюшки. Однако, на кладбище Ростова Великого есть символическая могила в память об иеромонахе.

В 2011 году был снят документальный фильм о том, какими трудами и жертвами были собраны воспоминания, о том, что творилось в стране во времена культа личности, и как преследовались верующие во все последующие годы Советской власти.

Оставляя комментарий, Вы принимаете пользовательское соглашение

ЛАГЕРЬ

Темнота ночи и жестокий мороз сковывали все, кроме ветра. Ветер нес снежные заряды, которые, крутясь, разрывались в воздухе, превращались в облака мелкого колючего снега. Налетая на препятствия, ветер кидал клочья снега, подхватывал с земли новые и опять рвался куда-то вперед.

Иногда внезапно наступало затишье, и тогда среди темноты ночи высвечивалось на земле гигантское пятно света. В полосах света лежал город, раскинувшийся в низине. Бараки, бараки и бараки покрывали землю.

Фото Елизаветы Киктенко

Вышки со стоящими на них прожекторами и часовыми уходили за горизонт. Струны колючей проволоки, натянутой между столбами, образовывали несколько заградительных рядов, между которыми лежали полосы ослепительного света от прожекторов.

Между первым и последним рядами колючей проволоки лениво бродили сторожевые собаки.

Лучи прожекторов срывались с некоторых вышек и бросались на землю, скользили по ней, взбирались на крыши бараков, падали с них на землю и опять бежали по территории лагеря, окруженного проволокой.

Часть прожекторов вылизывала пространство за пределами лагеря и, обежав определенный сектор, возвращалась к рядам колючей проволоки, чтобы через несколько мгновений начать повторный бег.

Солдаты с автоматами, стоя на вышках, беспрерывно просматривали пространство между рядами проволочных заграждений. Затишье длилось недолго, ветер опять внезапно срывался, и все снова ревело, гудело, выло, колючий снег заволакивал яркое пятно света, и темнота охватывала долину.

Лагерь особого назначения еще спал, но вдруг раздался удар по висевшему рельсу, сперва один, у входа в лагерь, а затем под ударами зазвенели стальные рельсы в разных местах лагеря.

Прожекторы на вышках судорожно заметались, ворота лагеря открылись, и в зону стали въезжать один за другим крытые грузовики с “воспитателями”, надзирателями, работниками по режиму и вольнонаемными.

Машины разъезжались по территории лагеря, останавливались у бараков, из грузовиков выскакивали люди и по четыре человека шли к бараку, обходили его со всех сторон, проверяли сохранность решеток на окнах, наличие замков на дверях, отсутствие подкопов стен или других признаков, свидетельствующих о побегах заключенных.

Осмотрев и убедившись, что ничего не повреждено, надзиратели отпирали двери бараков, и в это время прожекторы еще более судорожно продолжали метаться, а часовые внимательно оглядывали с вышек лагерь. Собаки между рядами проволоки начинали нервно обегать свой участок.

Лагерь особого назначения начинал свой трудовой день. Тысячи, десятки тысяч заключенных приступали к работе.

Темнота медленно светлела, наступал серый северный зимний рассвет, но ветер по-прежнему рвал снег, кидал его в воздух, выл и гудел, встречаясь с малейшим препятствием, и все дальше и дальше нес жесткий, колючий снег.

За пределами зоны лагеря, невдалеке от него, горело несколько костров, пламя которых то вспыхивало, то затухало.

Костры горели и днем и ночью беспрерывно, отогревая мерзлую землю для братских могил, в которых хоронили умерших заключенных. Лагерь ежедневно посылал туда сотни и десятки своих жителей, отдавая этим дань установленному лагерному режиму.

Благодаря Владимиру Быкову и протоиерею Владимиру свет узнал об отце Арсении

Книга, о которой пойдет речь — документальное произведение из свидетельств очевидцев о жизни, испытаниях и подвигах их духовного отца, священника Арсения, а также их истории.

Отец Арсений, в миру Петр Андреевич Стрельцов, герой не вымышленный, а реально существующий.

Отец Арсений. Кадр из документального фильма. Изображений священника крайне мало в открытых источниках

Автор книги неизвестен. События описываются несколькими людьми, но на авторство никто из них не претендует.

Записки, рассказы, письма, обрывки событий из жизни сотен людей, кому посчастливилось в той или иной ситуации стать духовным чадом преподобного старца — сборник литературно обработанных повествований жизни современного исповедника.

Редактором книги стал ректор Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета протоиерей Владимир Воробьев.

Протоиерей Владимир Воробьев, ректор Свято-Тихоновского Гуманитарного Университета, редактор книги «Отец Арсений»

В последние годы жизни Арсений благословлял своих учеников записывать рассказы прихожан и личные воспоминания. Он был уверен, что со временем все эти рукописи помогут людям прийти к Богу.

Он даже выразил желание, чтобы сборник историй назывался «Путь к вере». Именно так была названа четвертая часть в третьем издании книги 1998 года.

Отец Арсений говорил:

отец Арсений
иеромонах

Один из почитателей отца Арсения, Владимир Владимирович Быков, многие годы бережно собирал записи людей, пострадавших от большевистских репрессий и гонений против церкви. Он был лично знаком со старцем и знал многих авторов воспоминаний.

Собрав рукописи, принес в Тихоновский университет с одним условием. В книге не назывались настоящие имена, дабы избежать преследования властей.

Именно поэтому некоторые подвижники в сборнике с именем иеромонаха Арсения.

Отец Арсений — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком

Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Отец Арсений», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.

Шрифт:

Интервал:

Закладка:

Сделать

24

Прот. Александр Толгский (1880-1962) в течение 26 лет, с 1936 г. до своей кончины, был настоятелем московского храма св. пророка Божия Илии в Обыденском пер.

25

Прот. Сергий Орлов, в тайном постриге иеромонах Серафим (1890-1975), был потомственным священником в Покровском храме с. Акулово у ст. Отрадное Одинцовского р-на Московской обл., где служил с 1946 г. по 1975 г. Обладал глубокой эрудицией и одновременно являл пример монашеского подвига, общался с широким кругом замечательных епископов и священников, многих из них исповедовал.

26

Возможно, речь идет о прот. Серафиме Голубцове (1908-1981), служившем в московском храме свв.апп. Петра и Павла в Лефортово с 1961 по 1964 гг. С 1964 по 1973 гг. о. Серафим служил в церкви Покрова Пресвятой Богородицы в Черкизове, затем был настоятелем храма в пос. Тайнинская Московской обл.

27

Архиепископ Иларион (Троицкий) (1886-1929) – ближайший сподвижник св. Патриарха Тихона. Талантливый богослов-мыслитель и церковный писатель, профессор Московской Духовной Академии, на Соборе 1917-1918 гг. он был активным защитником идеи восстановления Патриаршества. В 1920-х гг. ревностно боролся с обновленчеством. Неоднократно бывал в тюрьмах, лагерях и ссылках. В 1924-1925 гг., затем в 1926-1929 гг. был в заключении в Соловецком лагере, в 1925-1926 гг. – в Ярославской тюрьме. За талант, масштабную церковную деятельность, твердость в делах веры и преданность Церкви его именовали в церковных кругах «Иларионом Великим». Скончался от сыпного тифа в больнице тюрьмы «Кресты» в Ленинграде. Прославлен в лике святых 10 мая 1999 г.

28

Город Ростов Великий Ярославской обл.

29

В деле митр. Мануила (Лемешевского) упоминаются имена четырех поставленных им священников: Романа, Бориса, Константина, Валерия. – Ред.

Шрифт:

Интервал:

Закладка:

Сделать